По случаю 125-летия памятника Государственный музей А. С. Пушкина проводит в эти дни научную конференцию.
В числе ее участников – Ирина Ивановна Зенкина, директор музея Опекушина в Рыбницах (филиала Ярослав-ского художественного). Перед отъездом в Москву с ней встретилась корреспондент «Северного края».
– С какими мыслями едете?
– Памятник Пушкину – неотъемлемая часть судьбы Опекушина. Так же как Ярослав-ская земля, где он родился, умер и похоронен. Получив приглашение, я подумала: хорошо, что помнят.
– Кто кроме вас занимается жизнью и творчеством Опекушина?
– В Москве еще два исследователя. Правнук его Юрий Викторович Климаков, кандидат наук, преподаватель Московского института культуры. Он очень хорошо пишет, под рукой у него богатейшие библиографические источники, архивы, он специалист именно в этой области.
Большой знаток Опекушина – автор известной книги о нем Ольга Анатольевна Давыдова. Она, кстати, родом из Ярославля, но давно живет в Москве.
Есть еще один потомок скульптора – Николай Алексеевич Опекушин, кандидат наук, физик или математик, человек очень достойный, интересующийся своим родом, хранящий документы, фотографии, перешедшие к нему от предков, но не признанный одной из ветвей семьи.
История давняя. Кроме трех незамужних дочерей у скульптора Опекушина был сын Владимир. После смерти жены Владимир привез в Рыбницы троих своих детей – они воспитывались в семье брата скульптора, Константина Михайловича. А у Владимира в Москве возникла вторая семья, родилась дочь Галина, будущая мать Николая Алексеевича.
Я еще застала Галину Владимировну в живых, знакома с Николаем Алексеевичем. Он приезжает в Рыбницы, тепло встречается с родственниками, которые там живут. Близкие отношения связывали его с патриархом ярославских потомков скульптора – его внуком, директором Рыбницкой школы Николаем Владимировичем Опекушиным.
В своем докладе на конференции в Пушкинском музее я, в том числе, буду говорить и о корнях скульптора в наших краях.
– Столько, сколько вы, о нем, наверное, мало кто знает. Если знает вообще.
– Отсюда многочисленные недоразумения. У опекушин-ских памятников ведь своя история. Не все так известны, как памятник Пушкину – о нем осталось множество воспоминаний современников, причем таких авторитетных, как Достоевский, Тургенев, Глеб Успен-ский.
А вот история с памятником Александру II, который стоял в Кремле, для меня, например, не совсем понятна. Предполагалось, что он будет восстановлен или заказан другим авторам. И вдруг памятник этому императору появляется около храма Христа Спасителя. Кто скульптор, я не знаю, но два льва у ног, как два бульдога, невольно вызывают в памяти известный «зверинец», появившийся в центре Москвы несколько лет назад. Но дело не только в этом.
Перед нами очередной абсурд. Памятник поставили рядом с храмом, строительство которого начинал Николай I. Воздвигли его в честь победы над Наполеоном, одержанной при Александре I. А освящался храм при Александре III – памятник ему работы Опекушина тут раньше и стоял. При чем здесь Александр II при всем к нему уважении?
– Чем вы в своем докладе собираетесь удивить москвичей?
– Специалистов удивить сложно. Но думаю, что скажу нечто, во что им поверить дей-ствительно будет трудно. Столько лет прошло, а двухэтажный деревянный дом на родине Опекушина, бывшая лепная школа его имени, до сих пор до конца не восстановлен. Деньги находятся на все, а крох, которые требуется, чтобы сделать крышу на доме Опекушина, чиновники найти не могут. Крыша – решето. Когда дождь, подставляем ведра, баночки, но откуда в следующий раз польет, уже не знаем.
Подрядчик Дмитрий Германович Майоров держится на одном энтузиазме, с ним еще за прошлый год не рассчитались. Тем не менее только благодаря его самоотверженности выполнен огромный объем работ. Покосившийся дом, который был уже готов рухнуть, выпрямлен, укреплены фундаменты, межэтажные и потолочные перекрытия. Сделана заново столярка, застеклены окна, начата кладка печей. Дом буквально преобразился, и все остановилось, финансирования нет.
Туристы согласны туда ездить и сейчас. Это еще не музей, никакой экспозиции там нет, но интерес к этому месту и без того очевиден. Я вожу туда детишек. В прошлом году побывала большая группа представителей турфирм и местных администраций. Не ждут у моря погоды краеведы: учительница из села Заболотье Людмила Валевская организует нестандартное туристическое обслуживание...
– Как это понять?
– Она продолжила разработанный мной туристический маршрут «Тихая родина» (Ярославль – Рыбницы – Красный Профинтерн) до Заболотья. Некрасовские места, дед Мазай, рыбалка, уха, фольклорная программа – богатство этих мест трудно переоценить. При должном интересе областной администрации к их туристическому потенциалу открылись бы такие возможности, которые сейчас даже и не представить.
– И все-таки давайте попробуем.
– Мы в плане туризма «проедаем» сегодня то, что было разработано в шестидесятые годы. «Золотое кольцо России» – и ничего нового.
А если предложить к этому наше левобережье? Город – рядом. Протяженность маршрута 40 километров. Тут и некрасовское Грешнево с его округой, и опекушинские Рыбницы, и земли, принадлежавшие когда-то матери царя Михаила Романова, и Красный Профинтерн с купцами Понизовкиными, которые вкладывали день-ги, оказывается, и в нефть, и в самолетостроение. Не говоря уже об экологической привлекательности этих мест: тут же Волга, лес, грибы, ягоды.
Нигде так не виден тип ярославского расторопного мужичка, как в левобережье. Уходя отсюда на заработки, он оседал не только в трактирах и лавочках, как принято считать. Здешние лепщики украшали дворцы Москвы и Петербурга, Опекушин – лишь один из них. В деревенских домах около Заболотья до сих пор можно встретить лепные потолки в стиле модерн. Представляете?
Здесь родина людей с забытыми или полузабытыми именами, которые тем не менее неотделимы от истории нашего края и не только. Евграф Сорокин расписывал храм Христа Спасителя. Архитектор Воротилов строил в Костроме и Нерехте. Архитекторы Трубниковы, один из которых проектировал кекинскую гимназию в Ростове, – их много.
– Чего вы ждете от конференции в Москве?
– Радости встречи с коллегами, новой информации, если посчастливится. Но главное – ощущения того, что память об Опекушине жива не только в кругу его родных и земляков, но и в России. Долг каждого поколения исследователей – передать эту память дальше. Первым изучавшим жизнь и творчество Опекушина был наш земляк Александр Иванович Скребков, сейчас – мы, дальше придет еще кто-то. Память как эстафета передается от исследователя к исследователю.
– Что касается памятника Пушкину. Есть что-нибудь такое, что прямо связывало бы эту работу Опекушина с нашими, ярославскими местами?
– В фондах Ярославского художественного музея хранится несколько подлинников скульптора. Бюст отца, который был когда-то на его могиле. Бронзовая фигурка мальчика. Терракотовый бюст Петра I. Гипсовая отливка скульп-туры Петра I, за которую Опекушин получил звание академика. И наконец, терракотовая голова Пушкина в натуральную величину для памятника в Москве (на снимке).
Есть таинственная история. Когда Опекушин готовился к конкурсу на памятник Пушкину в Москве, он выполнил около тридцати его вариантов. Одна модель изображала сидящего Пушкина. Скребков в своих воспоминаниях пишет, что когда он беседовал с Опекушиным, тот ему рассказал, что в одной из подмосковных усадеб была установлена парковая скульптура, отлитая по этой модели. Очень бы хотелось ее найти и сравнить с окруженным легендами «ярославским Пушкиным», который сейчас около 43-й школы.
Татьяна ЕГОРОВА.