Застать нынче режиссера Александра Кузина в городе – дело практически безнадежное. Неделю назад он вернулся из Самары, где в молодежном театре «СамАрт» завершил работу над спектаклем «Очень простая история» по пьесе Марии Ладо, а сегодня уже отправился на постановку в Сеул. Учитывая, что живет он практически на чемоданах (себя иначе чем «гулящим» не называет) и каждую минуту пребывания в родных пенатах использует для общения со студентами своего курса, выкроить время для встречи Александру Сергеевичу было очень и очень непросто. Однако – случилось. В темпе аллегро (нетерпеливые студиозы то и дело заглядывали в кабинет) режиссер Кузин ввел меня в курс своей нынешней жизни.
– Я теперь вольный казак и должен сказать, что наслаждаюсь своей свободой. Так что, может быть, мы и ограничимся информацией обо мне, просто заверив театральную общественность, что у меня все о’кей?
На такую лаконичность я никак не могла согласиться. Поэтому Александру Сергеевичу пришлось рассказывать о том, что работа в самарском театре «СамАрт» была уже пятой по счету. В городе Кузина любят, к нему очень благоволит критика. За это время он успел дважды получить областную премию за режиссуру.
А до того у него была очень интересная и серьезная работа в Санкт-Петербурге – Кузин ставил в питерском ТЮЗе «Бешеные деньги» по Островскому.
– Питер – город непростой, редко кого принимает со стороны. А тут приехал провинциальный режиссер, под его приезд дают театр... В общем, интрига была заверчена круто.
Сентябрьская премьера «Бешеных денег» прошла на ура. Спектакль тут же получил приглашение на целый ряд фестивалей, в апреле он будет показан на сцене Малого театра в Москве в рамках фестиваля имени Островского. Словом, спектакль удался и зажил своей самостоятельной жизнью.
– Для меня это очень серьезная внутренняя победа. Я не провалился в Питере, что мог бы с «большим их удовольствием» сделать. Но насколько я могу оценивать ситуацию, у меня сложились очень неплохие отношения с актерами, по ходу работы возникла еще масса предложений, и я буду их рассматривать.
Благодаря питерской постановке возник и сеульский проект. Есть в столице Кореи центр искусств Гьенггидо – суперсовременный дворец, построенный чуть более десяти лет назад. Там четыре сцены – драматическая, малая, оперная и летний театр под открытым небом вроде древнегреческого. Под одной крышей собраны опера, балет, театр, джаз... Словом, это центр культурной жизни Кореи.
Представители центра искусств Гьенггидо приехали в Санкт-Петербург в поисках русского для постановки в Сеуле «Ревизора». Оценив режиссерскую конъюнктуру в России, посмотрев пьесу в постановке Валерия Фокина в Александринке, они оказались на премьере «Бешеных денег». У Александра Кузина гости из Сеула нашли то, что искали в России, – русский психологический театр. Последовало приглашение, от которого Кузин просто не смог отказаться.
– Контракт баснословный: личный переводчик, дорогущая гостиница, автомобиль... В таких условиях я еще никогда в жизни не работал. И главное – возможность воплотить любые идеи. Когда мне сказали, что «я могу не ограничивать полет своей фантазии никакими рамками», я просто не поверил.
В Сеуле Александр Сергеевич уже был однажды – привозил на мировой конгресс спектакль по сказкам Чуковского «Чу-ха-ха», поставленный с актерами «СамАрта». Город произвел впечатление «невероятно интересного», публика – «европейски театральной».
Пьеса Гоголя «Ревизор» давно переведена на корейский язык, но это будет всего лишь вторая ее постановка в стране. Более того, Александр Сергеевич Кузин – первый русский режиссер, удостоившийся чести быть приглашенным для постановки спектакля в центр искусств Гьенггидо.
– Не думаю, что будут языковые трудности в работе. Хотя, конечно, вести репетиции я буду на русском, а переводчик станет тут же все синхронно доводить до актеров. Мне уже приходилось работать в таком режиме – в Ташкенте ставил спектакли для национальных студий, работал с немцами, турками. Самое трудное, как мне кажется, будет рассказать о России, о ее пространствах – это надо очень точно психологически чувствовать, а не просто понимать мозгами. А суть пьесы – мир чиновников и страх, который породил миф, – общечеловеческая, она вне национальности.
В Сеул Александр Кузин отправился с художником Юрием Гольпериным (он будет разрабатывать и костюмы, и декорации), с которым давно и плодотворно сотрудничает.
Сегодня, 25 марта, Александр Кузин впервые встретится с сеульской труппой, а всего пять недель спустя, 11 мая, на сцене драматического театра центра искусств Гьенггидо состоится премьера спектакля «Ревизор». Такой сложнейший спектакль – за такие короткие сроки?
– Сегодня в таком темпоритме работает весь мир, – уверяет режиссер.
Обсудив блестящие кузинские реалии и планы и искренне порадовавшись за него, я не могла не опечалиться, как ярославский зритель. Ведь мы-то всего этого никогда не увидим! В лучшем случае – на видео (все свои спектакли Кузин снимает). А опечалившись, я не могла не задать вопрос, касающийся театральной ситуации в городе. Все последние эмоции связаны исключительно с гастролерами, местных нашумевших премьер практически нет.
– Я не имею права и, честно говоря, не очень хочу анализировать театральную ситуацию в городе – это слишком больной вопрос. Если в двух словах – город получил то, что хотел. То, что сегодня происходит, это дань определенному времени. Надо признать, коммерция победила творчество.
– Это касается Ярославля?
– Нет, практически всех. Все серьезное, что происходит сегодня в театре, ищет свои ниши. Недавно слушал интервью Хазанова и был пригвожден к месту его фразой: «Директор театра Хазанов уволил артиста Хазанова». Его спектакли перестали делать сборы! Сейчас театр поставлен в ситуацию вынужденного зарабатывания денег. Об искусстве, о воспитании, о том, каким театр будет завтра, никто не думает. Только вокруг мастеров, кто имеет свои школы – Фоменко, Марка Захарова, других, всерьез задумывающихся о том, что мы оставим после себя, – сегодня сосредоточена театральная жизнь. Остальное – коммерция. Может быть, в этом есть какой-то особый смысл, какая-то специфическая судьба нашей страны – наступать на одни и те же грабли и получать при этом удовольствие... Не знаю. В этом наша беда. Раньше русской бедой были дороги, теперь – дураки...
– Есть еще третья беда: дураки, которые указывают, по каким дорогам нам идти.
– Те люди, которые заинтересованы в завтрашнем дне театра, давно уже находятся в ситуации дамы, которая сама решает, кому нравиться, а кому нет. Их эти «указатели-дураки» нисколько не трогают. Я много поездил по стране, в провинции ситуация везде одинаковая, Москва и Питер живут по иным законам. Другое дело, если ты смирился с ситуацией и болото начинает тебя засасывать. Провинция ведь не просто угнетает – она уничтожает художника. Я понял, всерьез театром заниматься можно только в большом городе.
– Там, где тебе говорят «ни в чем себе не отказывай»?
– Да, либо там, где тебя хотят и ждут. А сидеть и ждать милостей от природы, пока к тебе кто-то заглянет или не заглянет, и что на это «скажет княгиня Марья Алексевна» – я не хочу так жить. Вот сейчас в Самаре на премьеру приедет автор пьесы, слетится вся столичная театральная критика... Там идет совсем другая жизнь, которой в своем театре я, к сожалению, не смог добиться. Что до сегодняшнего дня, то я упиваюсь своей вольной жизнью и у меня действительно все о’кей.
Лариса ДРАЧ.