Каждый пишет, как он дышит

Раз – подсолнух, два – подсолнух... Скользнув взглядом по представленным в двух небольших залах полотнам супругов Аркадия и Елены Пивень и мысленно констатировав: «Чистенько, но без изюминки», я совсем уж было собралась покинуть помещение, как что-то меня остановило. Прошлась вдоль картин еще раз, пытаясь вычленить это «что-то», и оторопела. Вам когда-нибудь встречалось на одной персональной выставке шесть одинаковых полотен? Нет? Рекомендую заглянуть по известному адресу. Оговорюсь в предчувствии обвинений в предвзятости – подсолнухи я люблю страстно. По этой причине первый натюрморт – маленькие солнышки в плетеном лукошке, рядом пара глянцевобоких яблок – заставил по-доброму улыбнуться. Но рассмотрев на противоположной стене отражение только что увиденного (с той разницей, что яблок было не два, а семь), я несколько смутилась. Им соседствовали просто желтые полевые цветы (микроподсолнухи) в том же лукошке, с теми же яблоками. А чуть поодаль – тот же фон, та же плетеная корзинка, но уже ромашки (подсолнухи наоборот). Забежала в зал по соседству – о, и здесь старые знакомцы! На одной стене – подсолнухи (те же самые!) на фоне лоскутного одеяла, на противоположной стене – как в известном анекдоте: те же яйца, вид сбоку. Создалось впечатление, что Елена Николаевна Пивень, автор сих цветочных шедевров, то ли сознательно решила растиражировать собственные работы, то ли, не мудрствуя лукаво, сидя на даче (на плэнере, как любят говорить художники), каждый день писала одно и то же – моделью служило то, что на столе перед ней стояло. Завял букет, от яблок остались одни огрызки – не беда, лето щедро на подобные дары. Штампуется подсолнух за подсолнухом – вот тебе и выставка набежала. Да не какая-нибудь – персональная. На фоне этого цветочного беспредела остальные работы (церкви, дамы в кринолинах) блекнут и теряются: по цветовой щедрости трудно переиграть солнечного почитателя. Заставляешь себя взглянуть на эти полотна лишь по одной причине – в прайс-листе каждый шедевр оценен от 10 до 32 тысяч рублей. Немалая плата за «удовольствие», какое наверняка испытаешь, если приобретешь оригинал, а придя в гости, натолкнешься на его двойника. Сомнительная «персоналка» получилась, но с отменным вкусом к дензнакам, надо отметить. «Я – водяной, Я – водяной...» В отличие от мультяшного героя, с которым никто не хотел водиться, художник Владимир Литвинов окружен и дружеской любовью, и зрительским признанием. А ассоциация с водяным возникла потому, что подавляющее большинство работ Литвинова в той или иной степени посвящено воде. Крошечный ручеек или сливающаяся с горизонтом водная гладь, быстрый поток или безмятежный сон лесного озерца, наконец, просто лужи, в которых отражается небо после дождя, – вот всегдашние спутники музы Владимира Литвинова. А как же повторяемость натуры, спросите вы. Что – одному можно, а другому нельзя? Все дело в том, что один и тот же пейзаж можно писать бесконечно, что с успехом и делает Владимир Литвинов. Но каждый раз из-под его кисти выходит совершенно новая работа – изменилось настроение художника, по-другому проглядывает сквозь кучевые облака солнышко, ветер буравит спокойную еще полчаса назад гладь воды. Натура – та же, но картина – иная. Путь Литвинова к живописи был необычен. Он закончил Московский физико-технический институт, защитил диссертацию и только-только было утвердился в мысли, что математика – его призвание (даже начал преподавать в Демидовском университете), как судьба буквально за шкирку вытянула Литвинова из науки. Подробности этого кульбита, подарившего нам прекрасного, тонкого, удивительно одаренного художника, со вкусом смаковали гости праздника. Такого доброго веселья на серьезном на первый взгляд мероприятии в выставочном зале не было уже давно. И хоть пытались мастера мольберта сохранить «лицо», говоря о том, что занятие живописью нынче дорого – «краски, холсты, рамы, транспортировка, буклеты...», но тут же чей-то голос добавил: «...и банкеты!», напрочь сведя на нет все усилия удержаться в рамках официоза. Согласитесь, на паркетном, для галочки в отчете мероприятии так хохмить не станут. А уж коли тебя искренне любят и так чествуют коллеги по цеху – это ли не свидетельство действительного признания? Я давно искренне симпатизирую Литвинову-человеку и восхищаюсь Литвиновым-художником. Его работы столь откровенны, столь эмоционально одаренны, что от знакомства с его творчеством в душе зажигается и долго-долго не гаснет огонек тепла. «Своеобразным дневником, куда заносится все самое сокровенное», назвала картины мастера искусствовед Татьяна Кравчук. С той только разницей, что прочитать этот дневник может любой желающий.