Впрочем, это официальная советская версия происшедшего. Другой нет и скорее всего не будет. А вот что писал в те дни хроникер рижской «Вечерки» – после перестройки перевод заметки попал и в русскую прессу: «Сегодня днем в отеле «Петроград» внезапно скончался в номере отеля известный русский оперный артист Леонид Собинов. Вчера певец прибыл из Германии, где он лечился в Наугейме. Артист направляется в Москву, у нас же он остановился для свидания с супругой, пребывающей в Риге. Вызванный врач констатировал внезапную смерть, вызванную разрывом сердца».
Несчастье день в день совпало со зверским убийством под Ригой на даче главы православной церкви Латвии архиепископа Иоанна, человека, оплетенного сетью интриг, в том числе и политических. По версии латышских следователей, тут не обошлось без участия советских чекистов. А накануне вечером Собинов, как всегда, бывая в Риге, посетил своего давнего знакомого, любимого пастыря отца Иоанна...
Полпредство отказало судебным властям Латвии в просьбе о вскрытии тела артиста. Так что совсем неспроста, например, его дочь Светлана Леонидовна, часто приезжавшая в Ярославль, считала, что тайну своей кончины отец навсегда унес с собой.
О том трагическом дне в осенней Риге напоминает мемориальная комната его ярославского дома-музея: баул с фирменными наклейками отелей, дорожный ящик с гримом, недочитанная книга на столике, плед, наброшенный на кресло – им знаменитый новосел рижского отеля укрывался в последние минуты жизни.
Затворник суровой эпохи мировых войн и разрушительных социальных экспериментов, Собинов пел о любви, ни в жизни, ни на сцене не разделял ее с добром, а добро – со справедливостью. О своем родном городе в дни славы не забывал. Говорил о себе и своих предках: «Мы волгари». Выкупил родительскую усадьбу на улице Срубной.
В советские времена этот большой красивый дом превратился в обшарпанную и замызганную коммуналку. После многолетних чиновничьих проволочек десять лет назад, и тоже на день Покрова, здесь наконец-то был открыт музей, а имя Собинова было присвоено концертному залу филармонии.
Есть малая планета «Собинов». А вот его нынешние земные дела обстоят совсем не так блестяще, как небесные. По заключению экспертов, перемоченный дом на улице его имени, как и прогнившие деревянные каркасы крыши Собиновского зала, требуют срочного ремонта.
На одном из последних прижизненных снимков артиста, принесенном в редакцию краеведом Лепешкиным (в его собиновской коллекции – около пятисот открыток и фотографий), Леонид Витальевич идет по Мариенбаду. 1934 год, осень. Жить ему остается три недели.
Юлиан НАДЕЖДИН.