Шухова

– Мне неудобно это говорить, но и промолчать считаю не вправе: в Ярославле в этом году снесли последнюю башню Шухова. Знаю, что и в других городах сохранилось не много его работ. Может быть, у вас есть какие-то идеи на сей счет? Вы об этом думали?

– Это серьезный вопрос. Безусловно, есть какие-то вещи, которые физически и морально устарели. Металлические конструкции имеют свой срок службы. Отслужили свое и рано или поздно становятся опасными. Если в Ярославле экспертами было установлено, что данная башня оказалась именно в таком состоянии, то, конечно, надо было принимать решение. Хотя, может быть, удалось бы что-то частично сохранить, оставить ее как бы урезанной. По сути своей она ведь уникальна.

– А в глобальном смысле вы не думали над сохранением шуховского наследия?

– Долгие мытарства, связанные с именем прадеда, сводились, как правило, к одним разговорам. Ну знаем, ну известный, ну великий – и на этом все успокаивалось. А на Западе имя Шухова всегда произносилось с трепетом. Знаете вы или нет, но, в конце концов, Владимира Григорьевича Шухова вернули россий-ской истории, в целом России, кто бы вы думали? Немцы. В Штутгартском университете профессор Райнер Грефе изучал работы известного испан-ского архитектора Гауди, у него очень интересные и красивые конструкции. И наткнулся на Шухова, который пришел к похожим решениям на 20 – 30 лет раньше. Для Грефе это было открытие. Шок. Потрясенный, он дальше совершил, с моей точки зрения, подвиг. Собрал группу единомышленников из университета, их было четыре или пять человек, они приехали в Россию и провели тут в общей сложности два года. Объездили всю нашу страну, включая Сибирь, а также Кавказ, Среднюю Азию, сфотографировали все мосты, построенные по проектам прадеда, все водонапорные башни, которые остались, вплоть до оснований срезанных. И сделали серию выставок в Германии, во Франции, других странах, а в 1990 году издали в Штутгарте книгу-каталог всех этих работ. Грефе писал, что Шухов обладал не только феноменальным простран-ственным воображением, но и талантом художника. Выставки и книга имели колоссальный успех. После чего, конечно, и у нас в России наконец поняли: ой, да это же все наше.

Практические шаги с нашей стороны стали теперь возможными. Так появилась мысль о создании фонда под названием «Шуховская башня», который смог бы аккумулировать средства на сохранение, восстановление и развитие наследия Владимира Григорьевича Шухова. Но не только его, в России был еще ряд совершенно гениальных инженеров, они оставили после себя великолепные мосты, в том числе через Волгу, другие оригинальные конструкции. Речь идет о защите приоритета российских научно-технических разработок, об их популяризации. О туристической деятельности, связанной с популяризацией российской науки, культуры и искусства, о продвижении имиджа России на мировой арене.

– Мы стесняемся гордиться. Это считается плохим тоном.

– Как можно терять такое, как инженерные шедевры Шухова? Пять или шесть лет назад в Париже в выставочном центре Жоржа Помпиду проходила международная выставка «Искусство инженерии». Были представлены все страны, включая Соединенные Штаты, Венесуэлу, Японию, от России был представлен один Шухов. Больше того, его башня была логотипом выставки. То есть настолько гениальную, легкую, простую конструкцию пока никто не превзошел.

– Иногда говорят, что Шухов – это русский Эйфель.

– Абсолютно неправильно. Эйфель сделал потрясающую конструкцию, с моей точки зрения, но она решена была традиционным путем. Шухов запатентовал конструкцию башни в форме гиперболоида вращения. Все его башни (в России их было построено около двухсот) имели разный вид, разную несущую способность. А в основе всех была одна яркая, новая идея.

– Я поняла так, что это вы возглавляете фонд «Шухов-ская башня»?

– Да, я его президент.

– Фонд заинтересовался Мышкином. Как вы на него вышли?

– Мы путешествовали с семьей на теплоходе. У нас была замечательная женщина-экскурсовод. Причалили к Мышкину, название нам ничего не говорило, и вдруг смотрим, наш экскурсовод сходит на берег и несет перед собой торт, украшенный несколькими зелеными мышками. Вручает его на берегу какому-то человеку. Естественно, я ее потом спросил, кто это. Оказывается, Гречухин, у него в тот день как раз был юбилей. Познакомились.

Сохранение творческого наследия Шухова и других русских инженеров задача для фонда огромная. Но по мере того, как я об этом думал и говорил со своими единомышленниками – художниками, технической общественно-стью, деятелями бизнеса, политиками, я понимал, что нужно что-то еще, что связывало бы фонд с сегодняшней дей-ствительностью. Так мы пришли к теме популяризации русской культуры в широком смысле этого слова. Есть ряд проектов. В Мышкине совмест-но с музейными работниками, общественностью, Владимиром Александровичем Гречухиным, новым главой администрации Анатолием Геннадьевичем Курицыным идет большая работа по превращению города в интересный туристиче-ский объект. Сейчас он способен удовлетворить интересы туристов на 2 – 2,5 часа. Мы занимаемся тем, чтобы создать не просто город-музей, а целую реально действующую «мышиную страну» на территории района и недалеко от города.

Кроме того, хотелось бы включить Мышкин в какой-то общий круг, и тут появляется Углич, тоже очень интересный и самобытный. Они рядом, сам бог велел объединить эти два города. Все это понимают, нужен последний шаг, и, может быть, фонд его сделает: есть планы пустить теплоход, который мог бы ходить летом по маршруту Углич – Мышкин и обратно. Очень активно относится к новым начинаниям глава Углича Элеонора Михайловна Шереметьева, я чувствую, что она готова к разным формам сотрудничества. Но мы покорены энтузиазмом рядовых жителей. Мой заместитель этим летом плыл на теплоходе с группой предпринимателей области, в их числе был и владелец ресторана в Угличе. Услышав, что шуховскую башню в Ярославле разобрали, он загорелся идеей поставить ее в Угличе и устроить наверху вместо бака с водой ресторан. На берегу Волги, представляете? Конечно, не в черте города, чтобы не портить архитектурный ансамбль, но ведь может получиться еще одно, ради чего сюда будут приезжать.

Дай бог, чтобы вслед за Угличем и Мышкином присоединилась к проекту вся Ярославская область, а дальше, может быть, все Верхнее и Среднее Поволжье.

– Вы считаете, что нужен какой-то общий объединяющий проект с такими городами-узелками? Я правильно поняла?

– Речь идет не только о туристическом развитии. Взять частично уже реализованный нами в Мышкине проект «Святые земли русской глазами детей» – он поддержан Мини-стерством культуры, одобрен и освящен Русской православной церковью. Его можно расширить, распространить на Углич, Рыбинск, Ярославль – весь этот край славен своей духовной историей. Россий-ский фонд культуры готов оказать полную под-держку, чтобы проект был представлен в ЮНЕСКО или в ООН. Он может перерасти в международный, мировой проект. Эти вопросы проговорены с Никитой Сергеевичем Михалковым, нынешним президентом Российского фонда культуры, проговаривались в Правитель-стве РФ.

Ярославская земля замечательная. Нужно, на наш взгляд, ввести только в практику общения с ней некий сетевой момент. Кто-то едет сюда отдыхать, кто-то хочет купить здесь недвижимость, кто-то имеет бизнес-планы. И те, и другие, и третьи должны знать кроме всего, где какая старинная усадьба, какие памятники, знать, что они встретят здесь прием одинакового класса, одинаковый сервис – по уровню стандартов, а не по форме, конечно. Все должно руководиться координационным советом, советом глав администраций или делегированными ими людьми. Никто ни на чьи приоритеты не посягает, тут вопрос чисто экономиче-ский. Чем больше придет сюда людей, тем больше они смогут реализовать идей – в области производства, сельского хозяйства, культуры и т. д. Почва здесь очень благодатная, начинания замечательные, люди талантливые, умные. Нужно только консолидировать усилия.

Иначе получится, как в старину, когда князь Андрей Большой был в Угличе как бы в ссылке, а там, в Москве, свои какие-то события происходили. Представьте, если бы обошлось без распрей и русские князья двинулись тогда вместе в одном направлении, может быть, Россию ждало бы совсем другое будущее.