С Андреем Малаевым-Бабелем мы познакомились и беседовали в Вашингтоне, сначала на приеме в посольстве России в США, устроенном в честь открытия гастролей Волковского театра, а потом встретились в театре Гарольда и Сильвии Гринберг в Вашингтоне, где Волковский театр показывал свои спектакли. Андрей Бабель был гостем нашего театра, внимательным, чутким, островосприимчивым зрителем.
Внук писателя
Когда Андрей Малаев-Бабель решился уехать в Америку, он прекрасно понимал, что в Америке никому нет дела до внука Исаака Бабеля, легендарного писателя, великого гуманиста, автора «Конармии» и «Одесских рассказов», певца революции и ее мученика.
Шел 1993 год. Выпускник Щукинского училища Андрей Бабель уже заявил о себе в Москве созданием Театра камерных форм, который быстро завоевал популярность. Период российской перестройки с ее радужными, романтическими надеждами быстро свернулся. В самом начале 90-х театры России, как самые чув-ст-вительные организмы, вместе со всей страной оказываются в полосе кризиса и слома. Публика почти их не посещает, зрителю было не до сценических изысков, другой театр выплескивался на улицы и площади – театр политической жизни и массовых форм, острый, сюжетный, катастрофический. Время митинговой демократии сменилось шоковой терапией. Будущее было неясным и тревожным.
С чем ехать в Америку? У Андрея были капиталы – отнюдь не денежные. Главный из них – это несомненная одаренность и талант. Что ни говори, а гены Исаака Бабеля кипели в его крови. Бабель превосходно владел английским языком, окончил английскую школу, кроме театрального у него было также специальное музыкальное образование. Его педагогом и мастером в Щукинском училище была Александра Ремизова, режиссер театра Вахтангова, поставившая прославленные спектакли – «Перед заходом солнца», «Отверженные», «Идиот», «Миллионерша». Это Ремизовой обязаны своим восхождением Юлия Борисова, Михаил Ульянов, Николай Гриценко, Василий Лановой. Она чтила заветы Станиславского. В последние годы своей жизни ставила спектакли на малой сцене, предсказав ей большое будущее.
...В Америке старшее поколение по привычке называет Андрея Бабеля мальчиком. Говорят: «этот талантливый мальчик», «замечательный мальчик, вахтанговец, щукинец». На самом деле Бабелю сегодня 37 лет. Но многие запомнили его таким, каким он приехал в Соединенные Штаты, – совсем молодым, начинающим, неоперившимся.
Первым шагом на пути осуществления проекта было создание Бабелем в Вашингтоне театра-студии «Станиславский», что сразу подчеркивало и определяло направление и школу. А первым спектаклем стала как будто бы немудреная чеховская «Каштанка», постановка, открывшая глубинные смыслы знакомого текста. Был настоящий успех. Не только Станиславский, но и Вахтанговская школа давали себя знать – насыщенный психологизм соседствовал с яркой зрелищностью, эксцентрикой. Критика и зрители восхищались сценой в цирке: яркой, трюковой, стремительной.
Затем последовали «Маленькие трагедии» Пушкина, «Идиот» по Достоевскому, «Фауст» И.-В. Гете, «Дон Кихот» Сервантеса, «Мнимый больной» Мольера. Талант актеров, творческое озорство и смелость решений завоевывали сердца вашингтонских театралов. Публика и критики с удивлением, растущим день ото дня интересом следили за развитием нового театра.
Чудесный сплав
– Имя Станиславского, – говорит Андрей Бабель, – объединяет культуры разных стран и, конечно же, русскую и американскую. Мы собрали людей, которые занимались по системе Станиславского. Мы не являемся русским театром в узком смысле этого понятия. Наш театр родился в Америке, его создателями стали жители Америки. Ведь Америка – страна интернациональная. Актеры – американцы, но самого разного происхождения: есть среди них русские, грузины, словаки, испанцы, итальянцы, японцы. Мы играем спектакли на английском языке, но есть и другие языки – язык мимики, жеста, танца, пластики. Наш театр – синтетический, слово сочетается с движением, пантомимой, вокалом, балетом. Так, в «Каштанке» чеховский текст звучит на английском языке, чтобы ввести зрителя в суть происходящего. Затем он уже не нужен, пантомима и музыка зримо передают смысл и настроение.
Театралы в Вашингтоне говорят, что идут в театр Станиславского как гурманы в изысканный французский ресторан. Зрители заказывают билеты заранее: перед спектаклем купить их уже невозможно. Кстати, цена его говорит об общем уровне жизни в стране – для студентов и пенсионеров он стоит 18 долларов (на наши деньги, считай, свыше 500 рублей), для детей – 10 долларов.
Сам Бабель – директор, драматический режиссер и актер, Паата Цикуришвили – мастер пантомимы и балерина, главный хореограф театра – Ирина Цикуришвили. (Кстати, Ирина несколько раз стала лауреатом престижной театральной премии имени Helen Hayes.) Этот симбиоз способствовал рождению театра синтеза искусств. Такого в Вашингтоне до Бабеля не было.
Три года театр скитался по временным пристанищам. Еще одно чудо, которое удалось Анд-рею Бабелю, – он сумел в конкурентном сражении отстоять для своего театра особняк по-стройки начала ХХ века, в котором разместилось его детище.
В 1996 году к своему един-ственному внуку, который к тому времени уже жил здесь со своей семьей, вместе с матерью Лидией Исааковной Бабель приехала бабушка – вдова Исаака Эммануиловича Бабеля – Антонина Николаевна Пирожкова. Ей уже за 90. В Нью-Йорке в издательстве «Слово-Word» недавно издана книга ее воспоминаний «Семь лет с Исааком Бабелем». Успех книги очень велик. После ареста мужа Антонина Николаевна растила дочь, потерявшую отца в двухлетнем возрасте, как инженер строила станции метро и железнодорожные туннели, преподавала в вузе, писала учебник.
Сейчас в семье Бабелей растет правнук Николай.
В октябре Андрей Бабель станет гостем и участником 5го международного Волковского фестиваля.
Маргарита ВАНЯШОВА.