А вы читайте ярлычки

Hе отступила от своего принципа я и на этот раз, придя на выставку столичного мастера современного авангарда Олега Ланга. Она открылась в залах Ярославского художественного музея. И в заботливо подсунутый пресс-релиз не заглянула. А зря. Уже через несколько мгновений пребывания в выставочных залах стало окончательно ясно: одной, без подсказок искусствоведов, сие не осмыслить. Первое впечатление – автор безумно расточителен и не стеснен в средствах: огромные (от двух метров и более) полотна испещрены таким красочным изобилием, что последние мысли окончательно выветриваются из головы. Сразу скажу – непонятно ни-че-го! Нагромождение линий, цветовых пятен, дикое сочетание красок... Однако если спросить у людей знающих (а кто разбирается в этой кухне лучше, чем искусствоведы?), то они совсем иного мнения. Вот, к примеру, доктор искусствоведения, член-корреспондент Российской академии художеств А. К. Якимович так прямо и пишет: «Олег Ланг – один из самых подлинных и значительных художников, которые известны в России и за ее пределами. Он продолжает верить в живопись, как верили художники прошлого. Он решительно несовместим с игрой в живопись, с постмодернистскими опытами «живописи после живописи». ...Он мастер картины, а не тех ироничных вариаций о картине, которые практикуются в живописи рубежа XX – XXI веков. В этом смысле он – классический и многогранный мастер живописи музейного качества». Там, у Якимовича, еще много подобных комментариев и комплиментов. Абсолютно согласна с мнением маэстро и искусствовед, куратор этой выставки Надежда Воинова. «Продвинуто… мощно… незакомплексованный поток сознания...» – это лишь малая толика оценок, отпущенных ею в адрес живописи Олега Ланга. Ладно, попробуем посмотреть еще раз. В конце концов, если такие уважаемые в мире живописи люди говорят о том, что Это – действительно живопись, попробуем и мы причаститься высокого искусства. Поразительно, что у этого художника – хорошая школа классической живописи в прошлом. Он окончил Ярославское художественное училище (очевидно, считая этот факт постыдным в своей биографии, тщательно его скрывает), затем факультет живописи Московского художественного института имени Сурикова. Без малого тридцать лет выставляется, опять же член Союза художников России. Имея такой «багаж», вероятно, он действительно представляет из себя фигуру в мире живописи. Соберемся с мыслями. Вот первое полотно, «Женщина и птица» называется. Смотрю минут пять – кроме какофонии красок и полного отупения, никаких результатов. На десятой минуте обнаруживаю силуэт птицы. Знаете, так рисует ребенок двух-трех лет, причем если мать не ограничивает его кисточкой и листом бумаги, а разрешает малевать прямо рукой прямо на обоях. – Птица! – радостно кричу. – Я вижу птицу! Куратор Надежда Владимировна озабоченно вглядывается: – А где она?! Вот женщину я вижу... Покажите. – Нетушки, давайте «меняться»: вы мне – женщину, я вам – птицу, – торгуюсь я. По очереди подходим к картине и буквально пальцем вычерчиваем едва видимые очертания. – Ну, наконец-то, – удовлетворенно вздыхает куратор. – А я-то все мучилась! ...А картин-то тридцать девять. Это ж сколько надо провести времени на вернисаже, чтобы каждую «прочитать»? – А вы ярлычки под картинами читайте, – подсказывает искусствовед, – тогда хоть понятно будет, что искать надо. Ура! Ключ, кажется, найден. Движемся от одного полотна к другому уже не черепашьим шагом, а со скоростью той черепахи, которая спринтером рванула к финишу. Надпись «Последний гость» расшифровывает следующую картину. Бутылка на отлете, яблоко в другом углу, сам гость – «палка-палка-огуречик – вот и вышел человечек» – уселся на полосатый половичок. Полосатый буквально – полосы не нарисованы, а, наоборот, проступает незакрашенная ткань. Лангу отчего-то полюбился матрасный тик (может, и не тик, но такая ткань в полосочку), он на ней все и рисует. Правда, есть и вкрапления настоящей мешковины с надписями «брутто-нетто». Хранили, видно, что-то в той мешковине, когда она служила в прежней своей жизни мешком. Но тику в полосочку на все – без одной сорок – картины ушло, наверное, рулона два. Вот и другие шедевры. Надписи мне явно нравятся – «Свет в глаза», «Вечер в лоб», «Гусеницей к ногам»... Главное, все, о чем сказано, честно нарисовано: зависшая фигура в стиле «огуречик-человечек» упирается палками-руками в некую синюю кляксу. Драматизм чувствуешь: шел так себе человек, шел, ни о чем плохом не думал. Вдруг – бац! – вечер в лоб. И за что, спрашивается? Словом, бродить по этой выставке можно бесконечно. Вот фотограф наш, мой собрат по этому путешествию, приноравливается, как бы снять картину «попонятнее». Зачем-то заглядывает на изнаночную сторону. – Слава, ты чего? – недоумеваю я. – Да мне показалось, – отвечает, – что ее вверх ногами повесили. И этим, кстати, картины Олега Ланга удивительно хороши. Как хочешь – хоть в виде ромба, так и вешай. Главное, что очень живенько получается и нарядненько. А напоследок я скажу: кто чего не понял с первого раза, не огорчайтесь. У вас еще будет время. Целых восемь картин (самых больших, чтобы не тратиться на обратную транспортировку в Москву) художник щедро дарит Ярославскому художественному музею. Так что у вас всегда будет возможность приобщиться к современному авангарду. Фото Вячеслава ЮРАСОВА.