В этой, с позволенья сказать, комедии мир устроен точно по Дарвину. Кто смел, тот и съел. Выживает сильнейший, наиболее приспособленный к звериным законам общежитья. Идеалистов в мире вообще почему-то не водится. Наверное, их уже сгрызли волки. Естественный отбор, кушать подано. Есть только хищники – и их жертвы. Хищники умны или хотя бы хитры. Жертвы поголовно глупы. Зачем было ставить эту мрачную и жестокую, капитулянтскую пьесу Островского? Откуда к ней сегодня такая неистовая любовь? Ищите актуальные аллюзии – и найдете. Ведь комедия-то – о переломе в жизни общества, когда на смену старому злу приходит зло новое, гораздо лучше оснащенное и вооруженное. Драматург, кажется, не очень понимал, как с этим новым злом бороться. Театр пассивно солидарен с ним. В зачине постановки эпиграфически звучит с театральных небес сочный голос волковского домового, вещающий: «Ох-хо-хо-хо, вот она жисть какая, анафемская!». Сразу ждешь смачных иллюстраций к этой столь мощно наперед заданной теме. И получаешь их в отталкивающем изобилии. Анафемские акты предъявляются монотонно и даже навязчиво, как свидетельские показания на страшном суде. От них не в шутку устаешь. Но актеры, как могут, украшают неизобретательную постановку. Каждый, впрочем, по-своему. Что-то целое из этих украшений не складывается. Среди волков в спектакле всех лучше Наталья Терентьева. Ее героиня Мурзавецкая – могучая, хитрая старозаветная баба, в голове у которой привычная ложь уживается с отчетливым знанием о том, кто чего стоит на самом деле. Этакое раздвоение личности, шампунь и кондиционер в одном флаконе. Актриса берет в основном голосом, поразительно богатым и ярким. А вот Владимир Солопов (в роли Чугунова) играет прежде всего руками. У актера они от спектакля к спектаклю живут все более оригинальной и остроумной жизнью. Меньше радуют другие волки. Актеры изображают хищников, идущих на смену самодурам классического типа, невзрачно, неубедительно. Что простительно дебютанту Илье Коврижных (в роли беспринципного самородка с замашками перекопского уличного хулигана), то огорчает у опытных Игоря Сидоренко (Беркутов) и Ирины Ефимовой (Глафира). Сидоренко, правда, берет свое, но берет исключительно самоуверенной наглостью предъявленного нам героя. В его Беркутове нет ни обаяния, ни обольстительности. Он представлен как волчара крутого столичного замеса. Этакий очень новый русский, то ли из мафии, то ли из бизнеса, то ли из спецслужб. От этого лощеного хлыща и мерзавца богатая вдова Купавина (Татьяна Гладенко), по дурости прыгающая за него замуж, можно ожидать, еще наплачется. Уж не лучше ли ей было выбрать дурашливого симпатягу Аполлончика (Николай Кудымов), которого сватает Купавиной его тетка?.. Шютка. Приличных мужчин в этой стороне света не осталось. Не из кого выбирать. Эротические флюиды развеялись (в отсутствие на сцене жгучего Феликса!). А тогда уж лучше – в Москву или в Питер. Там хоть жизнь повеселее. Вот мы и оказались среди овец. Аполлон, к примеру, – овца классическая. Точнее, глупый пьяненький ягненок. Кудымов, как всегда, играет, с азартом и блеском, купается в роли, иногда, однако, переигрывая. Но его роль, мне кажется, самая большая удача в спектакле. «Звезда» обеих наших театральных америк Татьяна Гладенко снова выходит на волковскую сцену в одной из главных ролей. В арсенале актрисы есть весьма успешные работы, когда она открывается залу лучшими сторонами своего острого, цепкого таланта. Роль Купавиной к ним не относится. Все в ней вызывает несогласие. И заданные пустота и мелкотравчатость – и попытки Гладенко оправдать такое крайнее упрощение задачи. Роль задана столь мелкой, что актрисе нечего играть. Она хлопочет лицом, принимает позы. Тщетно! Вот и возникает ощущение, что сильней всего актрису заботит собственная внешность. Тронула Людмила Зотова в роли купавинской тетки-приживалки. Такой наивный и прелестный старый ребенок, которого в постановке одного лишь и жаль... Смущает только, что детскость героини Зотовой подчас вплотную приближается к клиническому идиотизму. Это и немилосердно, и неблагородно. Сказать ли о Валерии Смирнове в роли холостяка Лыняева, которого впрягли-таки в брачный хомут? Он играет профессионально и на сто процентов узнаваем. Таков же и Борис Белов-дворецкий. Спектакль неровный, но, как ни странно, он чем-то берет и за живое. Подкупает его традиционность. Так играли, кажется, и сто лет назад. Обжитый, привычный, уютный театральный мирок – в нем есть своя скромная прелесть. Так что театр не оплошал в своем стремлении раскрыть нам глаза на то, как у нас все плохо. Все. Плохо. (А то мы об этом не догадывались!) У Островского центральный женский образ часто несет символическую нагрузку, воплощая женственную русскую душу. Так и тут. Вдова Купавина – это предоставленная самой себе, «свободная», посттоталитарная Россия. В постановке – дурочка, которую берет самый сильный (он же и самый умный). Все рады. Занавес. Аплодисменты. На снимке: народные артисты России Наталья Терентьева (Мурзавецкая) и Владимир Солопов (Чугунов). Фото Сергея МЕТЕЛИЦЫ.
Евгений ЕРМОЛИН. 
Сергей МЕТЕЛИЦА.