Чтоб не угасло в человеке пламя жить

Нынешний год на территории Брянской области по решению Думы и администрации объявлен годом культуры. Но хотя местное начальство свободно цитирует Тютчева на официальных мероприятиях, не все молодые таксисты знают, где в Брянске художественный музей или драматический театр. И все же культурное брожение в городе ощутимо. На прошлой неделе здесь завершился Международный фестиваль современного искусства имени Рославца и Габо, проходивший в этом году под девизом "От авангарда до постмодернизма". К фестивалю приурочили всероссийский семинар, проходивший под эгидой газеты "Культура". В Брянск приехали журналисты и критики из разных регионов страны, пишущие о проблемах культуры. Среди них был и представитель Ярославля. Брянский фестиваль проходил в этом году в восемнадцатый (!) раз. Его история - это особая тема. Почти двадцать пять лет назад в Брянском музыкальном училище с легкой руки преподавателя М. Белодубровского был создан неформальный клуб "Аподион", в названии которого объединены имена двух греческих богов - Аполлона и Диониса. Власти относились к клубу с недоверием, считая его рассадником диссидентства. Сказывались и антисемитские настроения. В конце концов клуб закрыли. Но уже в 1986-м, в самом начале горбачевской перестройки, бывшие аподионовцы провели авангардный фестиваль, назвав его именами выдающихся земляков: музыканта-новатора Николая Рославца и одного из основоположников мирового конструктивизма Наума Габо. При поддержке фонда Форда, областной администрации, усилиями оргкомитета: заслуженного работника культуры РФ, композитора Марка Белодубровского, известной брянской журналистки Татьяны Ривкинд - постоянного автора газеты "Культура", неутомимого директора фестиваля Любови Пчелкиной - удалось создать теплую атмосферу непринужденных дружеских встреч. Безусловно, для Брянщины, которая в приснопамятных 70-х годах ушедшего века славилась в СССР как картофельный край, брала на себя рекордные обязательства по сбору "второго хлеба", безвременно теряла первых секретарей обкома, надорвавшихся на выполнении и перевыполнении этих самых рекордов (из-за чего даже ходила черная шутка: аббревиатура КПСС расшифровывается так - Крахмалев, Попов, Сизенко, следующий), чувствовала уверенность в завтрашнем дне и опасалась всяких непонятных "Аподионов", - фестиваль стал откровением. Нынешние брянские студенты с сентября по ноябрь уже не сидят в деревнях и хозяйствах на уборке картофеля, не особо разбираются в преимуществах сорта "богатырь" перед "невским", зато вовсю приобщаются к мировому искусству. Они заметно "продвинуты", открыты для восприятия нового, это чувствуется по реакции на концертах. Выступление московского ансамбля ударных инструментов Марка Пекарского в 80-х могло быть в Брянске только подпольным. А сегодня концерт его инструментального театра с участием "препарированного" фортепьяно, набором нетрадиционных инструментов: чугунков, медных сковородок всех калибров, емкостей с водой, буддийских гонгов, электрического звонка, радиоприемника - был встречен публикой с немалым энтузиазмом. На концерте звучали "Музыка барабанной молодости папаши Кейджа" (американского композитора 20-х годов), композиция "Балетто" президента Ассоциации современной музыки В. Екимовского. Эксцентричную партитуру "Балетто" с графической записью дирижерских жестов (на рисунке) перед началом концерта в фойе киноконцертного комплекса "Дружба" по демократичной цене в 3 рубля расхватывали, как горячие пирожки. Критики говорят, что время постмодернизма - это время зрелой культуры, подходящей к завершению, когда в рамках традиционных форм уже сложно не повториться. Постмодернизм - серьезный диагноз нашему времени. Он стал чем-то большим, чем философия или стиль. Это - явление общественного сознания, не до конца понятое, но многими ощущаемое. Концептуальная полистилистика, соединение несоединимого как высший профессионализм собственно и создают неповторимую напряженность конструкций. А не слишком искушенный обыватель легко путает авангард с постмодернизмом: не один ли черт, кто заумничает? Поскольку непонятный язык требует внимательного изучения, на семинаре оживленно обсуждалась роль критики в осмыслении современного искусства. Столичный музыковед Ф. Сафронов откомментировал дискуссию словами итальянского музыканта-авангардиста Луиджи Ноно: "Путники! Дорог нет, но надо идти!" В этом ключе прекрасно читалась сценическая композиция-перформанс А. Шнитке "Желтый звук" по либретто В. Кандинского в исполнении ансамбля солистов Московской государственной консерватории "Студия новой музыки". На афише концерта "Звуки видимые и невидимые" было заявлено: "Если и есть звуки, за которыми будущее, то они желтые". Идеи классического авангарда (простите за каламбур) выступали в синтезе с современными компьютерными технологиями, организуя интерактивное пространство как живой организм из света, цвета, пластики и музыки. На фоне анимированных и программно обработанных картин Кандинского в реальном времени шла световая компьютерная графика по силуэтам пантомим-балета. Впечатление - космическое. Необычным было выступление в Брянском художественном музее преподавателя московского ТЕРМЕН-центра Лидии Кавиной - внучки Льва Термена, физика из института Иоффе, который изобрел необычный электромагнитный инструмент, названный впоследствии его именем. Музыкант изменяет высоту звука и его громкость, влияя на "звуковое поле" вокруг антенн пассами обеих рук. Увидев этот инструмент на кремлевском концерте в 1922 году, Ленин тотчас распорядился выдать Термену бесплатный железнодорожный билет для поездок по стране и демонстрации "пролетарской электрической музыки". Терменвокс популярен и в наши дни. Лидия и ее ученицы из Германии и Японии исполнили пьесы для терменвокса: мелодию из "Первой Аэрофонической сюиты", "Звездную импровизацию", "Электрически-патетическое движение". А после концерта все желающие могли попробовать свои силы в электроакустической музыке и убедиться, что добиться хорошего ансамбля терменвоксов - настоящее искусство. О модной теме - знаках и знаковости - на фестивале говорилось немало. Безусловно знаковые работы представил театр балета Татьяны Багановой из Екатеринбурга "Провинциальные танцы". Коллектив создан в 1990 году, за это время стал лауреатом многих международных конкурсов, с 2000 года трижды подряд награждался национальной премией "Золотая маска". Театр показал постановки "Кленовый сад" и "Тихая жизнь с селедками". "Кленовый сад" - иронично-сочувственная, загадочная мистерия в духе Гофмана и Брейгеля, где сняты все жанровые ограничения. Под высокой луной вокруг сухого древа среди легкого тумана движутся странные особи, похожие на разделенные надвое двуполые мифические существа-андрогины, ищущие свою половинку. Тонка связующая нить между созданиями, ее легко прервать, но уж если истинная половинка найдена, потерять ее невозможно. О времени забываешь. Зыбкий свет. Странные костюмы. Ночное празднество под уханье болотной птицы. Ломаный, гротескный рисунок танца. Дикая, животная пластика и не менее дикая, чувственная, какая-то первобытная прамузыка группы из Нидерландов "Вечерние посиделки анархистов". Когда ее перебивает мотивчик простенькой песенки "Ах, мой милый Августин, все хорошо, все хорошо", становится не по себе еще больше. В финале один из плясавших человечков деловито и накрепко с ног до головы заматывает прозрачной пленкой слившуюся в бесконечном поцелуе пару счастливчиков, которые обрели наконец свою половинку. Оставшихся "женщин" партнеры прикрепляют за волосы к ветвям, и они, повиснув на дереве диковинными коконами, застывают... Может, в ожидании рассвета. Может - в ожидании будущего счастья. Кто знает? "Тихая жизнь с селедками" напоминает эстетику обериутов (питерской группы конца 1920-х годов "Объединение реального искусства"), проникнутые грустным юмором стихи Н. Олейникова "Карась": "Жареная рыбка, дорогой карась, // Где ж ваша улыбка, что была вчерась? // Жареная рыба, бедный мой карась, // Вы ведь жить смогли бы, если бы не страсть". В спектакле двоящийся животно-человеческий образ Сельдей играют юноши (на снимке). На слайде за спинами у них - три упитанные рыбины. Задник - клетчатая скатерть. Женская группа, одетая в стиле соц-арта: в зеленых резиновых сапогах и желтых перчатках, белых косынках и фартуках поверх свекольно-красных купальников - активно разделывает безропотную Селедку, чтобы приготовить вожделенную сельдь под шубой - популярнейшее блюдо (к концу действа на слайде появляется наполненная и украшенная зеленью хрустальная вазочка). Сквозь буффонаду пробивается мотив беззащитности, жалости и любви. В финале после выразительного парного танца публике зачитывается страстно любимый рецепт, и становится ясно: как бы ни были агрессивно-деловиты женщины, без юношей-сельдей ни шубу не сготовишь, ни праздник в доме не сделаешь. Итак, да здравствуют мужчины! За 18 лет существования брянского фестиваля выросли и стали исполнителями, авторами, музыковедами и искусствоведами дети его родоначальников. Мультимедийный проект московского дизайн-журнала "Табурет" представляла художник-искусствовед Алиса Ривкинд - теперь уже заместитель главного редактора. Она замечательно рассказала об эволюции обыкновенного стула за последние полторы сотни лет: от нехитрой округлости доступного всем серийного детища венского мебельщика Тонета до вызывающе дорогих экстремальных образцов ХХ века - коллекционных произведений дизайнерского искусства. Даже сами названия авторских работ звучали музыкой: стул "Камердинер" с высоченной спинкой и множеством перекладин, шезлонг Карбюзье "Кушетка психоаналитика", выгнутый японский табурет "Бабочка", кресло "Колумбово яйцо" (захлопывается подобно пудренице), диванчик "Мэрилин" как пара сексапильных красных губ, лежбище "Боа" в виде свернувшегося удава, уютная кушетка "Большая мама", "Хорошо темперированное кресло"... Как оказалось, у брянского фестиваля сегодня немало именитых друзей. Есть даже целый собрат в Санкт-Петербурге - фестиваль "Сергей Осколков и его друзья". Во время фестиваля в художественном музее Брянска открылась выставка "Графика Михаила Шемякина" (Нью-Йорк - Санкт-Петербург). С его работами, посвященными творчеству В. Высоцкого, ярославцы имели возможность познакомиться год назад. Брянский зритель увидел и графические листы, посвященные персонажам Достоевского и Гофмана, цветные автолитогравюры из цикла "Петербургский карнавал". На концерте-встрече "Разговоры через океан" Марк Белодубровский провел сеанс телефонной связи с Михаилом Шемякиным. Мятежный живописец с удовольствием вспоминал юность, "тревожное, угрюмое, напряженное, но и романтическое время", когда они с удовольствием общались - начинающие музыканты школы-десятилетки при Ленинградской консерватории и художник Шемякин с группой "Санкт-Петербург". * * * Дух фестиваля чувствовался буквально во всем. И чтобы выразить его, лучше всего подходит цитата из "Реалистического манифеста" Н. Габо: "Искусство не может и не должно оставаться убежищем для праздных, утешением для усталых, оправданием для ленивых. Искусство призвано сопровождать человека повсюду, чтоб не угасло в нем пламя жить". Фото Татьяны РИВКИНД.