«Держи сердце высоко»

А кто без греха? Вот и ходили в церковь поставить свечку, исповедаться и обязательно подать нищему. Кто побогаче – помогали серьезнее. Так появились благотворители и созданные ими учреждения и заведения, устроенные, по Далю, «для призрения дряхлых, увечных, хворых, неимущих и ради попечения об них».

– В основе было религиозное сознание, – подтверждает научный сотрудник музея истории города Ярославля Марина Белова, которая пишет на эту тему диссертацию. Разобраться в явлении, характерном для старой России, самое время. Словечко-то снова всплыло, только мотивация у тех, кто помогает сейчас ближнему, нередко другая.

Впрочем, современные процессы – хлеб других соискателей. Музей истории города решил напомнить о том, что было. И для большей доходчивости – в лицах. Здесь стартовал проект «Ярославские благотворители». Первая выставка посвящена купеческой семье Гарцовых-Друженковых.

Старинные фотографии в толстых, обтянутых кожей альбомах. Тяжелый, затейливого литья подсвечник. Кресло. Шкатулки. Фаянсовые в серебряной оплетке тарелочки. Альбом гимназистки со стихами, датированными 15 апреля 1903 года: «Если хочешь жить легко и быть к Богу близко, держи сердце высоко, а голову низко». Вот, кажется и все наследство, которое досталось жительнице Ярославля Эмилии Николаевне Частухиной. Гарцовы-Друженковы – ее родственники по линии отца. День за днем она просиживает сейчас в архиве, перелопачивает горы документов, собирая крупица к крупице историю своего рода. Увлеклась. Это же лучше любого сериала. Имена, с детства звучавшие дома, обрастают плотью и кровью. Фотографии, когда-то казавшиеся на одно лицо, будто превращаются в живых людей.

С помощью Марины Беловой из музея и Нины Обнорской из архива частная жизнь семьи вплетается в историю города.

Это была не самая богатая семья в Ярославле, но и совсем не бедная. У Гарцовых – две мельницы, мучная торговля и магазин суконных товаров. У Друженковых – мельница, магазин тканей и галантерейных товаров. Где-то в семидесятых годах девятнадцатого века Анна Николаевна Гарцова вышла за Дмитрия Алексеевича Друженкова. В воздухе тогда что-то такое витало. В некоторых семьях отмечали 19 февраля – день отмены крепостного права. Не жалели своих молодых жизней народники. Может быть, в память светлых идеалов своей молодости супруги Анна и Дмитрий Друженковы и основали в 1900 году сиротский дом. Отдали под него свое имение, ассигновали на его обеспечение проценты с капитала. Сейчас, впрочем, трудно сказать – под влиянием идеалов или по традиции, жившей в их семьях.

Марина Юрьевна Белова склоняется ко второму. Нашлись следы благотворительной деятельности старшего из известных нам Гарцовых – Тихона Петровича, они относятся еще к 1820-м годам. А про его сына Ивана Тихоновича известно в деталях. Он подарил ярославскому Дому призрения ближнего часы (тогда это был очень недешевый подарок), снабдил его рукомойными принадлежностями, еще чем-то. За это ему выпала особая честь в виде благодарности, опубликованной в газете «Ярославские губернские ведомости». Известно, что он имел даже награду за общественную и благотворительную деятельность, из чего можно сделать вывод, что, по-видимому, он помогал многим, и не раз.

Вернемся к супругам Друженковым. Имение, отданное ими под сиротский дом, находилось на Духовской (Республиканской) улице, где-то в квартале, ограниченном улицами Свердлова – Республиканская – Некрасова. Дом не сохранился. Возможно, по причине, о которой в одном из документов сказано: «гнилое место». Тогда из-за этого Друженковы даже перевели его по новому адресу – в красное кирпичное здание на улице Ильинской (Советской), в нем долгое время находился институт усовершенствования учителей. Они были попечителями не по должности, а по душе.

Марина Белова обратила внимание на то, как постепенно менялись формы благотворительности. Если в середине XIX века все сводилось к деньгам – отсчитал купец из своего толстого кошелька сколько-то ассигнаций и доволен, то к концу века «купчина толстопузый» постепенно исчезает с исторической арены. На его место приходят купцы новой формации: англоман Пастухов, собиратель удивительной библиотеки, Вахромеев, мечтающий об открытии университета в Ростове Кекин. К тому же ряду «старых новых русских» можно отнести и Друженковых. Они будто Конфуция читали: дай голодному не рыбу, а удочку, чтобы он сам рыбу ловил. В их сиротском доме уже не только кормят и одевают, а еще учат ремеслу. Хорошо поставленное промышленно-торговое дело дает для этого необходимые средства, Друженковы не просто стригут купоны – работают.

На выставке представлено завещание Дмитрия Алексеевича. Умер он в 1901 году. Все свои деньги оставил сиротскому дому. Анна Николаевна Друженкова (на снимке) начала вести дело сперва с братом Иваном Николаевичем Гарцовым (на снимке), а потом – самостоятельно. Не прекращала и благотворительную деятельность, за что была произведена в почетные граждане города Ярославля. По указу царя, как тогда было принято. Перед нами событие исключительное: почетными гражданами были губернаторы, городские головы, просто купцы – редко. А тут купчиха, женщина!

Исполняя завещание Дмитрия Алексеевича, Анна Николаевна построила на свои средства каменную церковь и при ней церковно-приходскую школу. Церковь Покрова Богородицы, освященная 13 февраля 1905 года, стояла на перекрестке нынешних улиц Свердлова и Толбухина. Во время июльских событий 1918 года сильно пострадала от артиллерийского обстрела, а в 1922-м была закрыта. Снесена в 1930-м. В том же году умерла восьмидесятилетняя Анна Николаевна.

Среди вещей на выставке есть несколько дверных ручек. Они из дома Друженковых (сейчас Депутатская, 7). Этому дому с аркой, где теперь управление рынками, в нынешнем году исполнилось 200 лет. Внизу был магазин, наверху – квартира Анны Николаевны и Дмитрия Алексеевича. А в наше время одним из жильцов ее оказался известный краевед В. А. Лепешкин. Когда квартиру расселяли, он поехал в Брагино и взял с собой на память старые медные ручки, историческую ценность которых никто, кроме него, конечно, тогда не оценил бы.

Сегодня они в музее истории города – там, где им и место. Я подержалась за холодный металл и подумала: жалко, что они теперь будут лежать под стеклом в витрине. Если бы прикрутить их к каким-нибудь дверям в музее, сколько людей полировали бы их своими рукопожатиями, будто обмениваясь ими с хозяевами. Глядишь, что-то от них, ушедших, перешло бы и в наши души.