Тоталитарная идиллия
Действительно, куда канули картины тех времен, когда живой поток искусства был заменен утилитарным искусством-заданием, обслуживающим идеологические сверхцели? 30-е годы – пик так называемого социалистического реализма. Его метод, как единственно дозволенный для отображения действительности, был провозглашен для всех искусств в 1934 году на I Всесоюзном съезде писателей. С этого времени художники стали рисовать несуществующую реальность, создавая соблазнительный образ советской страны с ее мудрыми вождями и счастливым населением. Живописцам насаждался обязательный набор тем: революционная, производственная, колхозная, военная, спортивная, триумфально-героическая, парадно-портретная. Эти темы на долгие годы погрузили страну в какой-то странный маскарад, где нищету и голод заменяли всеобщим изобилием, страх – радостью, а тираны представали в образе мудрых отцов.
Живописные полотна заполонили рабочие, колхозники, красноармейцы, студенты-рабфаковцы. Особой любовью у художников пользовалась физкультурная тема – делался акцент на физическое здоровье. Вместо дореволюционных угнетенных крестьянок, озабоченных передвижнических курсисток в изобразительном искусстве появились девушки в футболках, с веслом, лопатой, в красных косынках, кирзовых сапогах.
Глядя на картины тех лет, ощущаются романтическая приподнятость, состояние полета, порыва – и в радостно бегущих физкультурниках, и в развевающихся кронах деревьев, и в летящих самолетах, дирижаблях. На всем налет эйфории триумфа и оптимизма.
Колхозник с турнепсом
Осколки той соцреалистической Атлантиды можно сегодня встретить, например, в парках культуры и отдыха. Парк был идеальным местом для массовой культуры и идеологии. Вдоль аллей расставлялись статуи – колхозника с турнепсом, колхозницы с тыквой, детей с гусями. Парки украшали бесчисленные спортсмены с гранатами, дисками, веслами, стахановцы – с отбойными молотками, пионеры – с барабанами, знаменами, горнами. До последнего времени в одном из ярославских детских парков еще стояла скульптурная композиция – радостные пионеры с развевающимися галстуками кружатся в хороводе. Стоящая в нише жилого дома на улице Советской женщина крепкого телосложения – из того же ряда.
Но основные образцы соцреализма – нарисованные, написанные, вылепленные – за-прятаны подальше от глаз в музейных фондах. Фонды Ярославского художественного музея насчитывают полторы тысячи произведений сталинской эпохи.
Жить стало лучше, жить стало веселей
К середине 30-х годов колхозная тема стала обязательной, причем чем сильнее раскручивался маховик репрессий, тем оптимистичнее выглядели сюжеты на картинах. В 1937 году Пластов написал большое полотно под названием «Колхозный праздник» (справа) – искренне наивная картина изобилия и безудержной радости с тщательно подобранными типажами людей. Над счастливой людской массой реет красное полотнище с изречением вождя: «Жить стало лучше, жить стало веселей». Точно такой же идеологический знак на картине рыбинского художника Веденеева «Колхозный рынок». Те же счастливые лица, то же изобилие. Еще одна картина, датированная 37-м годом, написанная также рыбинским живописцем Тулиным, под названием «Рыболовецкий совхоз» (внизу) – многофигурная композиция, передающая радость труда.
А вот большое полотно в серых тонах. Группа людей, обхватив друг друга за талии, плотной стеной стоят спиной к зрителю. Грубо сколоченные фигуры в кирзовых сапогах. То, что среди них есть женщины, можно определить лишь по косынкам на головах. Ощущение такое, словно эти люди танцуют какой-то жуткий танец. Но, оказывается, они месят бетон. Картина так и называется – «Первый бетон».
Вот освобожденные от рабства капитала «Девушки из Донбасса» художника Труфанова: в тусклом свете шахтерских лампочек вырисовываются фигуры юных дев в ватных штанах, тяжелой кирзухе.
Ярославский художник В. Леонтьев поначалу назвал свою картину «На плотах». По Волге плывет плот. Вдали, на берегу, в голубой дымке виднеются заводские трубы. Ничего особенного, средний уровень. Никакой идеологической подоплеки, а ведь без нее произведение может остаться незамеченным. Выход был найден: на выставке картина имела другое название – «Стройкам коммунизма».
Вождь с инвентарным номером
Старые партийцы, может быть, помнят висевший в актовом зале обкома партии портрет Ленина, читающего газету. Ее автором был известный художник И. Бродский, немало потрудившийся на ниве создания образов руководителей партии и правительства 30-х годов. Когда обкома не стало, портрет обрел тихую обитель в фондах музея. Ему выделили «жилплощадь», присвоив инвентарный номер.
На вечном поселении находится здесь еще один портрет вождя мирового пролетариата. Ярославский художник Б. Петрухин написал в 1935 году огромное полотнище размером полтора на два метра. Поясной портрет Ленина, по-видимому, был срисован с гипсовой фигуры, тонированной под металл. В результате получилось ужасное зрелище: словно вышедший из преисподней зловеще-черный монстр. То ли партийным боссам пришлось не по нраву это страшилище, то ли по другой причине, но только вскоре после написания картины художника репрессировали, а картину было велено изъять. Но музейщики – народ запасливый, ничего не выбрасывают. Сохранили и творение Петрухина.
Есть еще одна картина художника-«ленинца» Васильева под названием «Ленин выступает на Красной площади». А вот «отец народов» в фонде представлен двумя работами: «Портрет Сталина» и «Сталин на передовых позициях», где он изображен в заснеженных окопах.
Никто не знает, как попал в музей датированный 37-м годом портрет Кагановича работы придворного в ту пору художника А. Герасимова. На картине все предельно просто и аскетично: голая серая стена, стол, покрытый сукном, телефон, темный китель. На зрителя в упор тяжелым взглядом смотрит человек, наделенный непомерной властью. Неспроста на фоне серой стены выделяется черный силуэт телефона – сколько человеческих жизней было через него загублено. И еще один предмет на столе привлекает внимание: музейщики говорят – это измерительный инструмент, а можно подумать – средневековое орудие пыток. Жуткий портрет, окутанный черной аурой. Сотрудники фонда признаются: поначалу было страшно смотреть на картину, но со временем это прошло.
Да, сегодня, глядя на произведения соцреализма, мы дистанцируемся от их политической подоплеки, оценивая лишь мастерство художника. Во многих картинах оно присутствует, но встречается немало и таких, которые до смешного беспомощны. И вот уже много лет, каждая со своим инвентарным номером, они стоят шеренгами в тишине и полумраке музейных фондов. И это уже не картинная галерея, скорее мертвецкая, «пациенты» которой передаются из рук в руки от одного поколения музейных хранителей другому. Сейчас некоторых хотят реанимировать, вынести на свет божий, на публику. Появился и повод: к 70-летию ярославского отделения Союза художников России музей готовит выставку.
Зинаида ШЕМЕТОВА.
