Белград глазами ярославца

Человек, с которым больше всего довелось общаться и работать Ярославу в Белграде, – Душан Яничиевич. Он автор первой книги о русской эмиграции, которая называется «Русские без России – сербские русские». Книга была подготовлена к печати в 1994-м, когда для Югославии начались совсем тяжелые времена и стало не до книгоиздательства. Но тем не менее Душан умудрился издать книгу на собственные сбережения и даже хорошую бумагу для своего фолианта привозил из-за границы. Вроде бы что сербу до русской эмиграции? Оказалось, что его первой любовью была именно русская девушка. Из этого романа, увы, ничего не получилось, но интерес к русской эмиграции, понимание глубины ее трагедии остались в душе Яничиевича навсегда и много лет спустя вылились в этой книге. А на самом деле Душан Яничиевич никакой не писатель, а достаточно известный в Югославии артист. Он снялся более чем в 400 фильмах и до сих пор узнаваем на улицах. Хотя сам, когда его спрашивают об известности, скромничает: нет, говорит, это все в прошлом. В прошлом? Как бы не так. В первый же вечер на белградской земле Ярослав и Душан, его первый гид и провожатый по Сербии, спустились в магазинчик. И не успели оглядеть прилавки, как хозяин магазина протянул Яничиевичу фломастер и, указывая на стену, попросил: «Душко (это уменьшительно-ласкательное имя от Душана. – Авт.), распишись здесь». Вот тебе и канувшая в Лету популярность! Именно Душан познакомил ярославца с Олей Иваницкой. Нам это имя ни о чем не говорит. А между тем Оля Иваницкая для Сербии – то же самое, что Алла Пугачева для России. Эта известнейшая сербская художница – ее работы есть во многих музеях и частных коллекциях мира – несмотря на свой отнюдь не девичий возраст (думаю, что они с Аллой Борисовной ровесницы. – Авт.), предпочитает работать в стиле авангард. Пишет большие полотна на исторические темы. Она – дочь русских эмигрантов, поэтому ей в будущей книге Ярослава Смирнова отведена отдельная глава. Оля никогда не была в России, но она говорит, что Сербия – ее родина, а Россия – Отечество. Эта мысль о России так глубоко поселилась в ее душе, что два года назад она написала письмо Владимиру Путину. «Пишет вам дочь русских эмигрантов далекого 1917 года. Я родилась в Югославии, никогда не была в России. Но мои родители родились в России теперь уже в позапрошлом веке. Как представляется, наше эмоциональное ощущение и общее положение в целом никогда не были предметом пристального внимания и изучения. Я не бывала в России до сих пор, потому что рассчитывала вернуться в нее не как обычный турист, а с осознанием восстановления исторической справедливости. Хотя увидеть Красную площадь, Эрмитаж и другие национальные святыни тоже, конечно, хочется. Однако то, что было утрачено, нам не сможет показать ни одно туристическое агентство. Мне самой, никогда никем не судимой, не надо никакой реабилитации. И тем не менее я считаю – это не надо воспринимать как настояние или просьбу – что стоило бы в качестве исправления чудовищной исторической несправедливости организовать выставку моих картин в России. Не скрою, я была бы счастлива получить любое приглашение для экспозиции своих произведений. А от вас – это было бы верхом моих мечтаний. Эту поездку я представляю себе очень торжественной, достойной памяти тех, кто жил, но так и не дожил до реализации своих мечтаний». Но никаких последствий, увы, это письмо не имело. Возможно, дочь русских эмигрантов, так стремящаяся вернуться в Россию хотя бы своим творчеством, так и останется неизвестной в своем Отечестве. Впрочем, возможны варианты. Что мешает нам взять на себя «президентские полномочия» и пригласить Олю Иваницкую с персональной выставкой в Ярославль? Но это так, в качестве гипотезы. А вот семейство Бориса Леонидовича Юдина стало по-настоящему родным для ярославского писателя и историка. Борис Леонидович стал крестным отцом Ярослава, а он в свою очередь взял на себя эту почетную миссию по отношению к среднему сыну семьи Юдиных, Владимиру. (Примечательно, что крестил Ярослава отец Виталий, настоятель русской церкви в Белграде, племянник Андрея Витальевича Тарасьева, о судьбе которого мы рассказали в материале «Родиться русским было мало» – «Северный край» за 31 мая 2003 года.) Борис Леонидович родился уже в Сербии, а вот его отец, Леонид Юдин, был достаточно известным врачом и в России, и впоследствии в Сербии. В далеком 1918-м он работал в русском перевалочном эмиграционном пункте. Тогда, после революции, многие русские знаменитости с мировыми именами – Шаляпин, Павлова, Нижинский – эмигрировали в Париж. А менее именитых, но составляющих ядро русской интеллигенции – врачей, ученых, священников, – приняла Сербия. Отец Бориса Леонидовича был одним из них. Сам Борис Леонидович – инженер-электронщик, всю жизнь проработал экспертом от ООН по энергетике в странах Южной Америки. Жил в Германии, преподавал во Франции, сейчас, как все, переживает невзгоды, обрушившиеся на судьбу его родной Сербии. Два имени в семье Юдиных – Борис и Леонид – переходят из поколения в поколение по линии старших сыновей. Это традиция. Многие из Юдиных очень известные в Сербии люди. Тринадцатилетний Борис – чемпион мира среди юношей по сноуборду, Владимир – 12-кратный чемпион Югославии по фехтованию. Борис Леонидович поведал Ярославу потрясающую историю о том, как его отец нашел своего родного брата... в Баку. Это лишний раз подтверждает, как тесен мир. Дело было в 1960-х на Адриатике, в очереди за билетами. Случайные соседи по утомительному стоянию, столь знакомому всем русским, случайно оказались соотечественниками. Представились, разговорились. «Я никогда не был в России, но знаю, что где-то там у моего отца должен быть родной брат». – «Постойте-постойте! А как зовут этого брата?» Оказалось, что сестра случайного собеседника живет в Баку и работает в театре имени Вахтангова, и Петр Борисович Юдин там – очень известный артист. Так по совершенной случайности родные люди нашли друг друга. Началась переписка. Такие неожиданности характерны для многих русских, когда они находили вдруг свои корни, своих родных, но не могли даже переписываться. К слову, и об этом поведала Владимиру Путину в своем письме художница Оля Иваницкая. «Я никому не желаю испытать судьбу эмигранта. Дай Бог вам не знать такого состояния, когда человек не мог написать письмо своей матери, даже показать, что у него есть родственники в России. Я, например, не могла сказать, что директор Эрмитажа Борис Пиотровский – мой родственник. Моя мать – Вероника Пиотровская. Если для меня здесь было бы полезным это родство, то ему там, на Родине, это знакомство могло причинить большой вред». Сейчас, слава богу, все изменилось, и многие потомки русских эмигрантов во втором-третьем поколении имеют возможность побывать в своем Отечестве. Тот же Андрей Витальевич Тарасьев наведывается в родные края чуть ли не каждый год. Но глубоко внутри, чуть ли не на генетическом уровне, они продолжают себя ощущать выброшенными из гнезда птенцами. Иначе не было бы первой книги Душана Яничиевича «Русские без России – сербские русские», не работал бы над второй книгой Ярослав Смирнов, не было бы этих встреч, ничего бы не было. Мне кажется, что таким образом оторванные от России, не знающие ее, многие из них – не говорящие по-русски, потомки вынужденных эмигрантов тем не менее пытаются доказать всем, и в первую очередь себе, что они – русские, наши соотечественники. Лариса ДРАЧ.