Белград глазами ярославца

Знакомство с Сербией для ярославского историка Ярослава Смирнова выстраивалось совсем по другим канонам. В течение нескольких месяцев он работал в Белграде над книгой, посвященной русской эмиграции в Сербии. День за днем, шаг за шагом, встреча за встречей незнакомый мир проявлялся, обретал четкие очертания, яркость красок, как переводная картинка. Вскоре после возвращения Ярослава в родные пенаты мы встретились с ним, и, рассматривая бесконечное число фотографий, слушая его комментарии к снимкам, мне удалось посмотреть на Югославию глазами Ярослава Смирнова. Приглашаю и вас в это удивительное путешествие. Первый шок, который испытывает русский путешественник, попадая в Сербию, – климатический. Кажется, там всегда лето, по крайней мере по нашим, русским понятиям. Избалованные мягким климатом Адриатики, сербы невероятно капризны к перепадам погоды. Когда столбик термометра падает (!) ранней, мартовской весной до 15 – 18 градусов тепла, они чувствуют себя очень некомфортно и жалуются на «невероятную стужу». Но это – детали. Отправляясь в самостоятельные прогулки по городу и держась в стороне от шумных экскурсионных компаний (знаменитый путешественник, автор «Непутевых заметок» Дмитрий Крылов настоятельно рекомендовал знакомиться с незнакомой страной только так – бродя в одиночестве по улочкам и ни в коем случае не посещая музеи в компании соотечественников. – Авт.), скоро понимаешь, что географическим расположением Белград очень напоминает Ярославль. В том месте, где река Сава впадает в Дунай, расположена местная «стрелка», старый город. Это излюбленное место для прогулок называется Калимигдан. Тяжеловесное, фундаментальное бывшее крепостное сооружение ныне превращено в парк, все улочки и тропинки вымощены булыжником. Белград долго находился под турецким влиянием, и старая часть города до сих пор считается «турецкой». А вообще город достаточно разнообразен по архитектуре. Преобладают здания XIX века, но сравнить с чем-то отечественным – чтобы иметь хотя бы заочное представление – достаточно трудно. Интересен тот факт, что многие градообразующие здания построены именно русскими архитекторами. Многие белградцы об этом даже не подозревают. И когда говоришь им, что почтамт – а это одно из самых красивых зданий в городе – построен по проекту русского архитектора Андросова, все очень удивляются. Здание правительства в стиле русского ампира – детище русских архитекторов. К слову, и Калимигдан был превращен в парк в 30-е годы тоже нашим соотечественником. Противоположный берег Дуная оккупировали крошечные плавучие кафешки. Их – множество, и все они декорированы в соответствии с названиями. Например, в интерьере кафе «Моцарт» преобладают белые тона. В Белграде очень много своеобразной скульптуры – минимум соцреализма, максимум абстракции и аванграда. Достаточно пикантная подробность – тема гениталий – преобладает везде, и если вдруг по замыслу художника эта деталь отсутствует, то берутся за дело посетители, дорисовывая все то, что положено иметь скульптуре на этом месте. Но это, пожалуй, единственное проявление вандализма. Если не считать художественным безобразием граффити. Там эта живописная самодеятельность не запрещена, и посему каждый свободный пятачок расписан. Иногда это действительно красиво и талантливо (чего не скажешь о ярославских настенных рисунках. – Авт.), но зачастую жалеешь, что на памятниках архитектуры появляются красочные всполохи. Впрочем, есть еще одна «напасть», от которой существенно страдает внешний облик города, – предвыборные кампании. С миллионным тиражом портретов соискателей на высокие должности – этими плакатами, лист за листом, заклеивается все свободное пространство – не могут соревноваться даже граффити. Политические амбиции нанесли непоправимый урон архитектуре Белграда. Очень многие «знаковые» здания разрушены натовской бомбардировкой – телевидение, министерство внутренних дел, генеральный штаб. Это огромные здания в центре города, до их реставрации у градоначальства пока руки не дошли. А какие-то руины сохраняются в таком обезображенном виде намеренно как своеобразный архитектурный символ трагедии, оставленный в назидание потомкам. До сих пор стоит обезжизненным здание китайского посольства, оно охраняется, но вот уже четыре года китайцы боятся туда возвращаться и ничего не предпринимают с его ремонтом. За это попадание американцы громко извинялись в прессе и на телевидении – дескать, ошиблись. Но это, наверное, не так. Точность попадания в другие объекты поразительная – частные особняки, находящиеся буквально в нескольких метрах, даже не пострадали. Значит, и разгром китайского посольства для чего-то был американцам нужен. Ни один русский, попадающий в Белград, не минует нового кладбища – Новые гробли, так это звучит по-сербски. Хотя на самом деле кладбище это старое, историческое. Еще в 20-е годы сербские власти выделили на нем участки для русских эмигрантов. И там же в 1933 году был поставлен единственный в мире памятник Николаю II и двум миллионам русских воинов, погибших на фронтах первой мировой войны. Это официальное название памятника. Здесь находится и Иверская часовня, сооруженная русскими эмигрантами в 1929 году – буквально через год после того, как точно такую же часовню в России взорвали большевики. Неподалеку от русских захоронений расположена Аллея Великанов – здесь находят последний приют наиболее важные персоны. Здесь был похоронен и Зорон Джиндживич, премьер-министр Сербии, убитый 13 марта этого года. На его похоронах было настоящее людское столпотворение, ибо с именем Джиндживича большинство сербов связывали реальные надежды на демократические перемены в стране. Именно он объявил войну мафии Милошевича. Но не успел... Лариса ДРАЧ. (Продолжение следует).