Не довелось ему творчески полно раскрыться: в 35 лет сердце остановилось прямо в движущемся средь Москвы троллейбусе. Молодые борения за достойное место под солнцем внезапно оборвались. Александр Сергеевич Гаврилов родом из деревни Максимовицы Ростовского района Ярославской области. В райгороде своем завершил учебу в школе, некогда престижной местной гимназии, – сейчас давний статус ей возвращен. Девятнадцатилетним получил диплом Ярославского химико-механического техникума, выпустил первую стихотворную книжку «Предчувствие любви», был принят в литературный институт и Союз писателей. В одночасье – это успех необыкновенный! Саша любил потом с достойной гордостью об этом говорить. После такого щедрого аванса пошли годы нелегкого житейского и литературного труда, творческие поездки и встречи. Любил высокий, симпатичный, входящий в известность поэт приехать в Ярославль, где жила его мама, пройтись по величественной Волжской набережной, выступить в одной из библиотек или на Некрасовском празднике в Карабихе. Добрым старшим другом и наставником был для него прославленный земляк-ярославец Лев Ошанин. Похоронен Александр Сергеевич на Игнатовском кладбище в Ярославле. В его родной ростовской школе есть мемориальный уголок поэта. В московской коллективной книжке преждевременно ушедших авторов «Живое слово» (1991 г.) Саша широко представлен своими стихами наряду с Владимиром Высоцким, Сергеем Чухиным, Александром Тихомировым. Двадцать лет назад он от нас ушел. Лучшее, что творчески создал, оставил для всех. * * * Май приклеился к июню Терпким клеем тополей. Веет радостным и юным От распаханных полей. А в лесах поочередно, Просветлев от первых рос, Белоснежие черемух, Белостволие берез. * * * Ветер гулу турбин подвывает, Самолет, как огромный таймень, Уплывает, с тобой уплывает На заснеженную Тюмень. Над тайгой в индевеющей выси Ты отчаянно быстро летишь, А внизу рвут когтистые рыси В клочья мерзлую синюю тишь. Аж до сердца мороз пронимает! Но, круша наступающий лед, Через все мои сны пролетает, Проплывает таймень-самолет. Песня шамана Когда из чума копченого Взойдет на распутье ветров Морщинами иссеченное Лицо пролетевших веков, Меня снова дикое манит, И, сушью лежалой скрипя, Я вдруг начинаю шаманить, Закатною кровью кропя Природу, что стала покорной, И звезды, которые злы, И в страсти древесные корни Закручиваю в узлы. Солнце – мой бубен неистовый, Собольи меха – облака. Колотится в солнце исстари Не ставшая старой рука! Когда зазвенит железное Над всем, что отходит ко сну, Я криком своим, точно лезвием, По душам людским полосну! И в память на небе оставлю Распаханных звезд борозду, Поверить в обряды заставлю И ветром в столетья уйду... Когда же в неверии буйном Затронут святыни веков, Я выйду с багровым бубном В собольих мехах облаков! Рубрику ведет поэт Василий ПОНОМАРЕНКО.
