Поэтому, когда вчера в полдень маэстро появился на перроне Ярославля-Главного, приехав на выпускные экзамены воспитанников своей кафедры в Московской консерватории, мы ни о чем таком, что настоящим любителям музыки давно известно, расспрашивать гостя не стали.
Начали с животрепещущего вопроса – за кого он, человек с многолетней гастрольной кругосветкой, болеет на чемпионате мира по футболу. И... попали пальцем в небо. «Исключительно за себя любимого болею», – пробовал отшутиться Геннадий Николаевич. А его вовремя оказавшаяся рядом супруга, известная пианистка Виктория Постникова поспешила повернуть беседу в нужное русло. Пояснила, что мужа ни футбол, ни охота с рыбалкой абсолютно не волнуют.
Но уж следующая предложенная нами для обсуждения тема заинтересовала нашего собеседника гораздо больше. Еще лет тридцать назад Рождественский стал первым советским дирижером, возглавившим на штатной основе оркестр в капстране – взял под свою руку филармонию в Стокгольме. Как же это ему удалось, не давал ли властям каких-то обязательств, например, не менять советское гражданство?
– Никто никому гарантий не давал, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Пускали или не пускали, вот и все.
Зато с тем, что политика и музыка сталкивались лбами тогда частенько и, бывало, как в его случае, верх брала музыка, сразу согласился. Вспомнили полуанекдотический сюжет о том, как впервые вывозили на фестиваль в Финляндию оперу Шостаковича «Нос». Камерному театру Покровского в этом спектакле своих оркестрантов не хватало – партитуру знаменитого антракта автор написал для исполнителей на русских народных инструментах и для ударных, коих требовалось около двух десятков. А тут известному всей музыкантской Москве Леопольду Вейнбауму, асу игры на предусмотренном композитором там-таме – огромном гонге с непередаваемо волнующим звуком, из-за каких-то интриг визу не дали. Поездка оказалась под угрозой срыва.
С лондонских гастролей добавил жару музыкальный руководитель постановки Рождественский. Твердо сказал, выступив по русскому каналу радио Би-би-си: если так, то он вынужден отказаться от фестиваля. Слухи о скандале дошли до министра иностранных дел Громыко. Тот был вне себя: дескать, из-за какого-то «музыкантишки» мы можем поссориться со страной Хельсинкского соглашения, что скажет Леонид Ильич? И велел министр немедленно все уладить. Вейнбаум визу получил, но и сегодня мало кто знает, что выдали-то ее только благодаря твердости маэстро.
Пора было повертывать беседу исходя из цели приезда гостя – на педагогику. Мы попросили его вспомнить о наставлениях и напутствиях отца – дирижера Николая Павловича Аносова, профессора в консерваторском классе, где учился сын.
– Музыкой заниматься наказывал, с акцентом на первое слово, – ответил Геннадий Николаевич. – Чему стараюсь следовать и поныне.
А с Ярославлем, где Рождественский был только однажды, да и то туристом, его связывают ученики – раньше это был Владимир Понькин, теперь Мурад Аннамамедов и недавно возникшая хорошая традиция выездных экзаменов с госкомиссией под председательством лидера губернаторского оркестра.
О том, как ярославец сыграл в Москве на юбилейном вечере в честь 75-летия учителя редко звучащую фантазию «Фейерверк» Стравинского, мастер отозвался одной фразой:
– Очень ярко сыграл.
В условиях наступающего цейтнота мы еще успели сподвигнуть маэстро на несколько избранных мыслей о музыке. Углубился сейчас в дневники Прокофьева. «Солнечный богач», – считает, что лучше, чем поэт Бальмонт, о классике искусства XX века еще никто не сказал. Ну а ближе всего к разгадке тайны ремесла дирижера, по убеждению Рождественского, подошел русский поэт Николай Клюев в строках: «Я видел звука лик и музыку постиг». Черту под разговором подвели знаменитой фразой Сен-Санса: «Нет ничего труднее, чем говорить о музыке. Пусть она сама говорит за себя».
– Именно этим она испокон веков и занимается, – добавил от себя маэстро.
Вчера весь вечер в Собиновском зале звучали вечные мелодии Чайковского и Рахманинова. За пульт губернаторского оркестра встали четверо выпускников Московской консерватории, в том числе и питомец Рождественского Сергей Кисс.
Высокий гость остался в Ярославле еще на два дня – побродить по старому городу, по музеям, посмотреть знаменитые храмы. А дальше отпуск. Пройдет он у Геннадия Николаевича и Виктории Валентиновны дома – в Москве.
Юлиан НАДЕЖДИН