Взлетная полоса для мачо

Впрочем, ему льстят даже многочисленные, который год не утихающие слухи вокруг его персоны. Какой мужчина добровольно откажется от имиджа главного Дон Жуана города? Вот и он не спешит открещиваться от слухов, лишь хитро и многозначительно улыбается сквозь рыжие усы: - Хуже, когда про тебя ничего не говорят. Значит, ты потерялся, ты никому не интересен. А так, пусть говорят, что угодно, это лишь свидетельство моей популярности. Прийти, "сыграть на скрипочке" и тихо удалиться, так, чтобы твоего присутствия никто даже не заметил? А смысл? Присутствия Михаила Левченко не заметить невозможно. Он - из породы победителей, и даже случающиеся время от времени неудачи и поражения "работают" на него, лишь подхлестывая врожденную самодостаточность. Ну, кто еще, кроме Левченко, мог поступить в театральный институт на спор - на кону стоял ящик армянского коньяку? А дело было так. Проработав после окончания средней школы год в авиации в серьезной должности бортового инженера, наслаждаясь законным отпуском, в один из теплых летних вечеров, которые так хороши и тягучи в Сибири, Михаил беззаботно сидел во дворе, болтая ни о чем с друзьями. И вдруг девчонки завелись: оказывается, в газете кто-то прочитал объявление о наборе театрального курса при местном Тюменском драматическом театре. Естественно, вся прекрасная половина тут же решила "податься" в актрисы. "Да бросьте вы, - остудил их порыв Михаил, - кто вас туда возьмет?" "Тебя, что ли, возьмут?" - обиделись девчата. "Меня - запросто". Слово за слово - поспорили. Михаил отправился поступать в театральное училище, абсолютно не представляя себе, что это за профессия. Более того, он и в театр-то в качестве зрителя никогда не ходил - неинтересно было. Вот кино - другое дело. Но деваться было некуда. Перед приемной комиссией Михаил Левченко предстал, имея в запасе всего одно стихотворение Евгения Евтушенко: "Ну, разве может быть у шкурника, у прохиндея, торгаша душа бродяги и скитальца - исконно русская душа?" На всех трех турах Михаил неизменно читал только это стихотворение, "не отвлекаясь" ни на прочие литературные жанры, ни на пение с актерскими этюдами. И что вы думаете? Взяли! Лишь на втором курсе учеба по-настоящему увлекла Михаила, и он уже не жалел, что столь безрассудно расстался с авиацией, семейной, можно сказать, профессией. Сразу после дипломного спектакля Михаилу пришлось надеть солдатские сапоги. Служил в железнодорожных войсках, сначала под Нижним Новгородом, а затем, после окончания сержантской школы, его перебросили на Дальний Восток. С тех самых пор он раз и навсегда "заболел" этим краем, хотя впоследствии актерская судьба подарила ему встречу со многими красивейшими городами мира. "Но вся "заграница" у меня прошла "проездом", урывками между репетициями и спектаклями. Разве так что-нибудь увидишь, прочувствуешь? Что такое Лувр за пару часов, когда для его осмысления года не хватит?" А Дальний Восток Михаилу посчастливилось прочувствовать, отложить в потаенных уголках души "в копилочку памяти" его запах, цвет, вкус. Хотя эти прекрасные мгновения были основательно подпорчены процветающей в армии "дедовщиной". Вот где пригодились юношеские занятия спортом и звание мастера спорта по борьбе самбо. - Я ненавижу насилие и, когда на моих глазах унижают человека, пройти мимо просто не могу. Драться приходилось много, но инициатором я никогда не был. Не агрессивен я по своей натуре. Бывало, что меня бивали, бывало, что и я бивал. "Фифти-фифти", так сказать, был счет. Но ни за одну драку того времени мне не было стыдно. После армии Левченко решил все-таки восстановить свой "роман" с театром. Поехал в Москву поступать на режиссуру в школу-студию МХАТ. Но завернул на театральную биржу - была тогда такая "ярмарка талантов", где директор одного из театров буквально уговорил Михаила поступить в труппу, пообещав через год гастроли за границу, в Польшу, что по тем временам было очень престижно. И Левченко отправился обживать свой первый в жизни театр в город Советск Калининградской области, бывший Тильзит. В мягком, дождливом, неопределенном прибалтийском климате сибиряк Левченко выдержал два сезона и затосковал по дому. Естественно, сорвался, вернулся в родную Тюмень. Но долго лентяйничать - не в его натуре, да и стыдно было здоровому парню на шее у родителей сидеть. А поскольку работы в Тюмени не подворачивалось, вновь пришлось распрощаться с родными пенатами и отправиться в Калужский драматический театр. В это время налаживающаяся личная жизнь вновь потребовала перемены мест. Так Михаил Левченко оказался в Ярославле. - Я даже не мечтал о том, что меня возьмут в академический театр имени Волкова. Просто зашел к тогдашнему директору Геннадию Юшкову познакомиться - меня взяли на договор. После нескольких удачных ролей перевели в штат. Так я и отработал на этой сцене в общей сложности - с уходами и возвращениями - почти 20 лет. Пожалуй, оглядываясь в прошлое, можно сказать, что по-настоящему серьезных, "знаковых" уходов из Волковского театра у Левченко было два. Первый - в только что открывшийся театр юного зрителя, второй, последний, - в камерный театр под руководством Владимира Воронцова. Первый подарил ему не только прекрасные роли, но и верных, настоящих друзей, с которыми Михаил Левченко не расстается и по сей день - Юрия Ваксмана, Владимира Гусева, Петра Рабчевского. Второй - окончательно сблизил творческие пути актера Левченко и режиссера Владимира Воронцова, встречу с которым Михаил считает самой главной актерской удачей в жизни. На период тюзовской эпопеи пришлось и знакомство Михаила с кинематографом. Причем сразу с американским. Тогда штатовские кинематографисты снимали у нас фильм "Баня". (В России он так и не был показан, так как снимали его специально для Америки, посему для Михаила - исполнителя одной из главных ролей, до сих пор остается загадкой, что же там в конечном результате получилось). А фильм был про то, как четверо друзей, увлекающиеся американским блюзом и разговаривающие в кругу своего "музыкального" квартета только на английском - ради этого Михаилу пришлось в кратчайшие сроки выучить язык! - из года в год безуспешно строят баню. А в процессе монотонного строительства моются в чужих банях, пьют водку и создают всяческие эротические прецеденты на фоне пасторальной деревенской жизни. Словом, тот еще фильм, из серии "русская жизнь глазами американцев". Но зато гонорар за так никогда и не увиденную картину был таким, что Михаил сразу же купил свою первую в жизни машину. По сей день это остается для него самым дорогим подарком в жизни. В последнее время отечественный кинематограф вновь открыл для себя актера Михаила Левченко. Минувшим летом он снялся в четырехсерийной картине "Порода" у Евгения Серова в роли деревенского милиционера, простачка-подкаблучника, который при малейшей возможности пытается улизнуть от семейного очага на сторону. Несмотря на внешнюю "несерьезность" героя Левченко, картина достаточно трагическая. Оценить работу ярославских актеров в ней - в одной из главных ролей там снялся актер камерного театра Владимир Гусев - зритель сможет уже в ноябре этого года. Сейчас в столице на разных киностудиях запускается в работу еще три кинопроекта, в которых Левченко получил приглашение участвовать. Но о несделанном Михаил распространяться не любит: "Чего попусту воздух сотрясать? Вот пройдут съемки, тогда поговорим... может быть". Вот это неопределенное "поговорим... может быть" очень в стиле Михаила Левченко. Он не любит экскурсий в свою жизнь, считая, что как театральная кухня, так и личная жизнь актера должны оставаться для зрителей тайной за семью печатями. Посему единственное, что удалось выведать о внесценической жизни актера Левченко, это то, что было у него три жены, каждая из которых подарила ему по ребенку. Двое старших не пошли по актерским стопам отца - "я этому всячески препятствовал", младшего, двенадцатилетнего сына, хоть и брал с собой на съемки летом, но исключительно ради того, чтобы проводить с ним, вступающим в сложный подростковый возраст, побольше времени. Михаил Левченко искренне, по-детски, убежден, что впереди его непременно ждет что-то очень хорошее. И даже жизнь делит не на черно-белые полосы, а на одну - взлетную. И в то же время который год бередит себе душу из-за невозможности - разминулись во времени и пространстве! - встречи с Достоевским. Не дает ему покоя один вопрос - откуда такая Тоска? "Когда читаешь, кажется, что сердце плачет". Он, любитель сказок, даже в фантазиях не хотел бы прожить никакую иную жизнь, а, случись возможность, шаг за шагом повторил бы прожитую, и ему не было бы стыдно ни за один свой шаг. Он - кладезь актерских баек и анекдотов, любитель шумных дружеских застолий и автор сотен стихов и хлестких эпиграмм... Но это - лишь толстый слой шоколада, под которым скрывается крепкий орешек. Мачо, одним словом. Сегодня яркому, многоплановому актеру Михаилу Левченко исполняется 50 лет. Некогда известный бард Юрий Кукин сравнил тридцатилетие с вершиной жизни, а про 50 снисходительно упомянул: "А потом начинаем спускаться, каждый шаг аккуратненько взвесив. 50 - это так же, как 20..." Я категорически не согласна с этой снисходительной интонацией. Разве это не здорово, когда в 50 ощущаешь себя двадцатилетним и живешь страстно, не боясь ошибиться? Михаил Левченко из таких "двадцатилетних". Тем более, что стоит он сейчас на замечательной полосе. На взлетной. Фото Вячеслава ЮРАСОВА.