Кто захочет сидеть в холодном зрительном зале, который перед спектаклем нагревают калориферами, в облезлых, потертых креслах и смотреть на сцену, оформленную бедными декорациями по принципу – «из того, что было»? На сцене – актеры, хронически уставшие и униженные своей бедностью.
Небольшие провинциальные театры пока еще не умерли, но уже давно не живут.
На вопрос: «Как дела?» директор Рыбинского драматического театра, заслуженный артист России Георгий Якубович Эльнатанов с грустью в глазах отвечает: «Будут деньги – будут и дела. Сейчас говорить про театр – только жаловаться. А жаловаться я очень не люблю».
Директор – человек гордый. Наверное, именно эту его особенность и заметил Эльдар Рязанов, пригласив сняться в «Жестоком романсе» в эпизодической роли князя. Помните сцену, когда Паратов бросает букет сестре Ларисы, а увозящий ее князь перехватывает цветы и с темпераментом и гордостью южного человека швыряет их на берег? Роль князя и сыграл Эльнатанов. А его темперамента оказалось для этой роли даже много – тяжелый бутафорский букет угодил в лицо Фрейндлих, она упала, но Петренко и Проскурин, стоящие рядом, ее быстро подняли. Георгий Якубович в ужасе замер – попал в лицо женщине, да какой – гениальной Алисе Фрейндлих. Но она все обратила в шутку.
Гораздо приятнее директору вспоминать о том, что Рыбинский театр – один из старейших в России, и в его долгой жизни были и благополучные времена. История театра, может быть, не столь значительна, как у знаменитого соседа, первого русского – Волковского, но не менее занимательна. Актеры-скоморохи появились здесь, когда город еще не был городом, а назывался Рыбной слободой. В людных местах играли на балалайках и пели частушки на злобу дня. Полиция лицедеев наказывала, балалайки отбирала. Как только Рыбная получила статус города, местная публика пожелала иметь свой театр. Первое деревянное здание очень напоминало сарай, декорации и костюмы из рогожи шили сами артисты. Профессиональный театр появился здесь в 1825 году, его подмостки долго не могли поделить между собой две труппы. Соперничали они со всей актерской страстью. Борьба за зрителя шла нешуточная: в одном театре открыли роскошный буфет со спиртными напитками и рядом со сценой устраивали в ант-ракте петушиные бои. Другие приглашали заезжих «властелинов духов» с сеансами магии и волшебства.
Кроме драматических актеров были здесь и артисты балета, в Рыбинске успешно дебютировал Петипа и отслужил три сезона. Свою карьеру начинала на этой сцене пятнадцатилетняя Стрепетова. В конце жизни она вспоминала, что такой доброй атмосферы, как в рыбинской труппе, ей больше нигде и никогда встретить не довелось. На гастролях здесь побывал даже чернокожий актер – Айра Олдридж в роли Отелло был очень убедителен и местных театралов покорил безоговорочно.
В 1878 году на центральной площади города построили здание по проекту петербургского архитектора В. Шретера. Хотя проект немного упростили из экономии, театр своей красотой и значительностью затмил почти все имеющиеся в городе по-стройки. Он мог бы и теперь украшать город, но не простоял и полвека, в 1920 году сгорели сцена и деревянные конструкции. Для их восстановления требовалось всего несколько тысяч, но их власть не нашла.
Огромное здание решили разобрать на кирпич и использовать для более важных советских построек, но сделать это не удалось – слишком крепко был построен храм искусства. Роскошный дворец стараниями мудрых городских властей обратился в груду щебня.
Рыбинцы никогда не оставляли мечту вернуть городу Театральную площадь и вновь поставить на ней нарядное здание театра. В 2005 году объявили всероссийский конкурс, даже выбрали проект-победитель. Дальнейшая работа остановилась – нет денег.
Нынешнее здание, наверное, не намного лучше того, что было в Рыбной слободе. Актеры сами костюмы пока еще не шьют, но театр, вероятно, любят так же самозабвенно – иначе их присутствие здесь не объяснить.
– Я работаю в театре с 1962 года, – говорит директор. – В Рыбинске всегда была стабильная труппа. Хотя тогда актеры легко перемещались из региона в регион. Каждый искал своего режиссера. В городе актерам давали квартиры, проб-лема формирования труппы не стояла. И у актера не было нужды закреплять за собой жилье: уезжал спокойно, зная, что получит новое в том городе, куда его пригласили. С перестройкой все это рухнуло. Актеры теперь квартир лишены, миграция закончилась, мы давно никого не приглашаем – негде поселить. Для труппы это очень плохо. Новые актеры – это новое дыхание, новое отношение к театру. Мы уже привыкли друг к другу, не слышим, кто как шепелявит.
И все же понятно, что молодые труппе нужны, без них не будет полноценного репертуара. Здесь рыбинцы выход нашли.
– Те, кто заканчивает театральные институты в Москве и Петербурге, не едут в провинцию, считая, что их место в столице, – говорит Эльнатанов. – Мы открыли на базе нашего театра и Ярославского театрального института свой курс. Первый выпуск у нас был в 2002 году, но они почти все уехали в Могилев вместе с режиссером. Теперь мы принимаем только рыбинских ребят. Учатся они четыре с половиной года. Сейчас у нас семь студентов.
Уезжают из театра не только молодые актеры, но и режиссеры. Больше, чем на год – два никто не задерживается, бессменным остается только директор. Поэтому и о репертуарной политике приходится думать ему.
– Главное, что репертуарная политика должна быть разнообразной. Нужна и русская классика, и зарубежная, и современная драматургия. Труднее всего сейчас найти хорошую современную пьесу. Одна чернуха. Зритель смотрит, морщится – этим перекормили по телевизору. Если удается поставить что-то доброе, человеческое, люди к этому тянутся.
Удивительно, что при таком скорбном существовании творческий потенциал труппы не растерян, удачи случаются. На «Поминальную молитву», которую поставил в Рыбинском театре режиссер Александр Кузин, сюда приезжают даже из Ярославля. Эльнатанов удачу объясняет просто:
– Деньги на постановку дал губернатор, дай ему Бог здоровья. Я впервые за последние годы мог пригласить и талантливого режиссера, и художника, сделать хорошие декорации и пошить костюмы.
Понятно, что на каждый спектакль губернатор деньги давать не сможет. О бюджете лучше не говорить – про культуру уже даже никто не вспоминает. Учителя и врачи еще есть в бюджетном списке ожидающих прибавки жалованья, а актеры уже не числятся. Выход у директора один – с протянутой рукой по городу, оставив свою гордость в театре.
– В Рыбинске больше любят спорт – на него еще дадут, а нам помощи ждать неоткуда. Наш город всегда был пролетарский. Таких, кто любит и понимает театр, здесь не так много.
Воспитывать и растить своего зрителя можно и нужно в любом городе, даже в пролетарском. Но что может театр противопоставить красочным телешоу, компьютерным играм, всей современной массовой псевдокультуре? Потертые кресла в холодном зале и бедную сцену со старым занавесом? Сила театра, конечно, не в роскоши, но степень материального оскудения все разговоры со зрителем о высоком и духовном превращает в фарс. Конечно, строительство нового театра помогло бы решить сложную ситуацию посещаемости.
– Об этом могу сказать так: «Жаль только: жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».
Георгий Якубович не пессимист. Он знает ответ на вечный российский вопрос, возникающий при знакомстве с печальным театральным закулисьем: «Что делать? – Жить».
Некоторые вопросы задать Эльнатанову было просто неловко. Он живет с театром одной жизнью, убежден в важности сохранения старейшей рыбинской сцены. Но для кого и для чего мы так самоотверженно живем? Что удерживает актера в театре, если его зарплата 2000 рублей? Кому нужны все эти жертвы? Тому абстрактному «будущему поколению», которое в театр не завлечешь никакой силой?
В советское время театры загнали «на передовую идеологического фронта». Им давали деньги, они за это воспитывали советских граждан. Довоспитывались до оскомины. Теперь маятник качнулся в другую сторону: публика охотно идет на низкопробные комедии и мелодрамы. Театрам предложено выживать самостоятельно. Что из этого может получиться, давно описано в романе Марка Твена «При-ключения Гекльберри Финна».
Марина ШИМАНСКАЯ