– Кремль просит делового совета у артиста Иванова, Петрова, Сидорова. В дореформенные времена такое начало годилось бы для святочной байки или, прошу прощения, для анекдота, но никак не для истории из жизни. Сам глава государства вас по такому поводу принимал?
– Да. Вопросы задавал в основном я. Мой собеседник объяснил, чем предстоит заниматься. Я слушал, по ходу дела оценивая свои силы и возможности. Суть того, о чем говорил президент, отвечало и моим тревогам, мыслям о том, как жить культуре в условиях реформ.
– Что вас лично тревожит больше всего?
– Время сложное, переходное. Если до реформ многое в культуре держалось на государственных субсидиях, то теперь музеям, театрам, библиотекам, досуговым центрам, и не только в провинции, приходится находить, я бы сказал, новые формы жизнедеятельности с опорой на бюджеты регионов и местные. С учетом того, что доля гособеспечения культуры в рыночных условиях будет постепенно сокращаться.
– К Мариинке или Большому театру сказанное тоже относится?
– Есть хранилища сокровенных национальных богатств. Упомянутые вами театры из этого ряда. Они, безусловно, останутся на госбюджете. У них и наибольшие шансы на получение президентских грантов, учрежденных три года назад. Как и у музеев Московского Кремля, Третьяковки или Эрмитажа.
– А каковы шансы у провинции оказаться в этом ряду?
– Приоритеты ведь определяются не по географическим координатам. Сложилось так, что еще в Российской империи лучшие достижения в искусстве, силы, коллекции были сосредоточены в Москве и Санкт-Петербурге. Но в XXI столетии финансировать из федерального бюджета надо не столицу или провинцию, а – независимо от «географии» – таланты, музейные собрания, лучшие достижения и самые смелые проекты.
– Государство, условно говоря, должно поддерживать аншлаги, а не пустые места в зале, очереди в музеи, а не безлюдье у касс, так?
– Мысль верная, хоть и не новая. По такой логике присуждаются и президентские гранты. Поддержка позволяет талантливым людям нормально жить, спокойно заниматься творчеством и, оставаясь конкурентоспособными в международном плане, не рваться на заработки за границу.
– Вы к утечке талантов как относитесь? Некоторые ведь думают, что если кто-то из российских мастеров искусств живет и выступает за границей, то он тем самым прославляет свою историческую Родину.
– С этим можно и нужно спорить. Прославлял Россию Мравинский. Он всю жизнь служил в Ленинградской филармонии и, будучи непревзойденным музыкантом и дирижером, объездил полмира. Вот это я понимаю – прославлять Отечество. А если сейчас талантливый мастер уезжает в другую страну, то он уже не воспринимается там гостем. Он встает в очередь на интернациональном рынке талантов, и «полпредом» российского искусства его рано или поздно воспринимать перестают. Мы теряем уникальные дарования. Потери тем огорчительней, что если это, допустим, музыкант, то учили-то его, скорее всего, в консерватории на деньги наших в общем-то не таких уж богатых налогоплательщиков.
– Когда на Собиновский фестиваль с «парадом теноров» приезжал Пьявко, мы тоже с ним обсудили утечку талантов. Его мнение: она не прекратится, пока зарплата артиста в провинции будет в разы меньше той, что на пивзаводе получает дворник.
– Лихо сказано. Правда, не вижу здесь мировой проб-лемы да и вообще повода для дискуссии. Если власти региона устраивает такое положение, то это проблемы их собст-венные, а никак не артиста и дворника... Если вернуться к грантам, то президент, считаю, такой практикой дает ориентир и региональным властям.
– Кто-то доброму примеру последовал?
– Гранты деятелям искусств ввели мэр Лужков в Москве и губернатор Матвиенко в Питере. Недавно я ездил в Омск и был поражен, какую отдачу дают усилия, предпринимаемые главой региона. Слышал, что губернаторские гранты и премии присуждают работникам культуры и в Ярославской области. Причем такая практика насчитывает у вас не меньше десяти лет. Первопроходцы!
– Вы в Ярославле ведь не впервые?
– Семнадцать лет назад приезжал с бригадой Кировского театра, пели в филармонии «Травиату». Выступал я у вас и с оркестром имени Осипова. Бывал здесь и гостем, например, в прошлом году на авторском вечере Щедрина с участием Плисецкой. Не раз слышал от разных людей, что в Ярославле какой-то особый «дух места». Со временем и сам я нечто подобное начал чувствовать. Здесь все настраивает на раздумья о том, что культура знает дорогу к храму, историческим корням и народным традициям и потому она – стратегический интерес общества.
– Наши читатели знают о видах филармонии на обновление Собиновского оперного фестиваля, о проекте «Великие голоса Волги», о летней постановке «Иоланты» Чайковского в Губернатор-ском саду. Ставить спектакль предложили вам. Планы остаются в силе?
– Надеюсь. Замысел, по-моему, многообещающий.
– Он, собственно, чей?
– Худрука вашей филармонии Фрадкина. Мне идея близка еще и потому, что я, будучи по второй моей профессии оперным режиссером, спектакль под открытым небом уже ставил – «Бориса Годунова» в Выборгском замке, «Иоланту» – там же и в Иван-городе под Нарвой. Естественными декорациями в Ярославле, если все удастся, станут и Губернатор-ский сад, и бывший царский путевой дворец на Волжской набережной. Сама обстановка, когда певца и публику не разделяет оркестровая яма, придает действию особый шарм, снимается условность кулис, и в игре актера виднее, да и слышнее любая фальшь.
– Оперу много раз отпевали, а она все живет и процветает. Согласны ли вы с оптимистическим прогнозом лидера «Геликон-оперы» Бертмана, что оперное искусство обещает стать главным в наступившем столетии, потому что соединяет в себе все виды искусства?
– Я бы не ставил их по ранжиру. У каждого свои козыри. Опера с ее мощными страстями и острейшими коллизиями, не сомневаюсь, будет востребована и впредь. Только надо перестать методом кича «приближать» классику к современности. Переносить место и время действия, скажем, «Аиды» из Древнего Египта в развеселый чеченский город, где один из эпизодов развертывается на помойке среди бомжей.
– И вопрос последний, Юрий Константинович. В Ярославль, говорят, приехали вы из Москвы, с заседания президиума совета по культуре. Если не секрет, о чем там шла речь?
– Не секрет. Закончился срок принятия документов на Государственные премии России 2005 года. Обсуждался список кандидатов – к слову, с участием члена президиума ярославского живописца Николая Мухина.
– Список большой?
– Он достаточно велик. Напомню, что госпремий сейчас три. Кроме премий правитель-ства со многими номинациями есть еще одна с новым, высшим, статусом. Рассматривается не какое-то одно достижение сегодняшнего дня. Оценивается твой персональный вклад в российскую культуру, совокупный творческий. Ставший делом всей жизни человека.
* * *
Юрий Лаптев родился в Ленинграде в семье известного оперного певца, народного артиста Советского Союза Конс-тантина Лаптева. В 1983 году закончил ее вокальное отделение, а еще пять лет спустя и режиссерский факультет консерватории. С 1989 года Юрий Лаптев – солист и режиссер Мариинки. За 16 лет спел на прославленной сцене 36 партий. С труппой театра гастролировал на Зальцбургском фестивале, в Гамбургской опере, в «Метрополитен-опере» (США), в Италии, в Испании и Франции, в Японии, Чили и Аргентине.
Юлиан НАДЕЖДИН