На берегу озера Неро начиналась Россия

ЛЮБЛЮ РОСТОВ ВЕЛИКИЙ

Люблю Ростов Великий... Наравне с Ярославлем, где родился, считаю его своим, родным городом. Здесь жили очень близкие мне люди. Здесь занимался в литературной группе при районной газете, которая опубликовала мои первые стихи, очерки и рассказы. На территории Ростовского района – в селе Петровском – прошло детство. Наконец, поселился в Семибратове, а от него до Ростова рукой подать. Но есть у этой любви к Ростову корни невидимые, глубинные, которые, как папирусную бумагу прорезав мою короткую биографию, уходят в многовековую русскую историю, когда здесь начинало образовываться наше Отечество, наша государственность. Эти глубинные корни любви к Ростову, уважения к его прошлому в душе у каждого русского человека. Ростов – наш священный памятник, наша национальная Память. Потому всякий раз и захватывает дух при виде Ростовского кремля, что в этом восхищении соединились чувства предков, которые его возвели, и потомков, которые его наследуют.

Люблю Ростов Великий... Горжусь тем, что красотой Ростовского кремля восхищались великие художники В. М. Васнецов и В. В. Верещагин, В. И. Суриков и М. В. Нестеров, В. Д. Поленов и Н. К. Рерих. Когда Художественный театр ставил спектакль «Царь Иоанн Васильевич», К. С. Станиславский привёз артистов в Ростов и, чтобы они прониклись духом древности, заставил их переночевать в кельях архиерейского двора. Чтобы послушать удивительные ростовские звоны, сюда приезжали Фёдор Шаляпин и композиторы М. А. Балакирев и Берлиоз. Самые восхищённые слова о Ростовском кремле оставили писатели Максим Горький, Стивен Грэм, Ефим Дорош и другие. Не счесть восторженных отзывов гостей древнего города.

Люблю Ростов Великий... Было время, когда в стенах Ростовского кремля одновременно существовали туристический центр и музей. Первому, как родной дочери, от властей доставались обновки и любовь, второму, как подчерице, – обноски да колотушки. Когда приезжали именитые гости, музеем хвастались, на словах клялись ему в любви, но гости уезжали – и всё продолжалось как прежде. Казалось бы, теперь, когда туристического центра уже нет в кремле, можно не беспокоиться за судьбу музея. Да не тут-то было: то в одном старинном городе России, то в другом, где музеи разместились в бывших церковных строениях, Русская православная церковь, используя практику реституции, возвращает их в свою собственность. Не ожидает ли такая же судьба и Ростовский кремль – бывший архиерейский двор?

Люблю Ростов Великий... И не перестаю удивляться неожиданным поворотам его судьбы. Вот решили вывезти из Ростова в Ярославль дореволюционный архив. Формулировка, как я слышал, звучит успокаивающе: временно, пока не построят новое здание архива, а старые документы нуждаются в обработке, которую можно провести только в Ярославле. С последним трудно не согласиться, а вот насчёт «временно» – тут есть о чём задуматься всем, кому не безразлична судьба ростовского архива. Сам работал когда-то в музее, знаю, как трудно, а иногда и невозможно получить назад то, что было отдано под туманной формулировкой «на временное хранение». Возникает сразу несколько вопросов. Сколько лет будет строиться новое здание архива? Захочет ли Ярославль отдавать то, что оказалось в его фондах? Такой исторический город, как Ростов Великий, не должен оставаться без архива даже временно, а тут, судя по всему, дело идёт к переводу архива в Ярославль на вечные времена. Вот и думаешь с грустью – что же будет дальше? Не вывезут ли вместе с архивом и Память о Ростове Великом, и останется от его былого величия только районный городишко под канцелярским названием Ростов Ярославский?

Люблю Ростов Великий... И не могу понять, почему до сих пор ему не вернули его историческое название? Есть Великий Устюг, есть Великие Луки – а Ростова Великого официально вроде не существует, только и слышишь повсюду «Ростов Ярославский». Но это же несправедливо! Ростов гораздо старше Ярославля, который входил в Ростовское княжество, у города богатейшая история, ростовцы внесли в русскую культуру огромный вклад. Разве теперь, когда Ростов стал районным центром Ярославской области, это уже не в счёт? Конечно, Ростов Ярославский звучит конкретнее – сразу ясно, о каком Ростове идёт речь. Но такая конкретность нужна только тем, кто плохо знает отечественную историю. Зачем же ориентироваться на ленивых людей, не знающих своего родства?

Люблю Ростов Великий... Но буквально коробят его контрасты: сделаешь всего несколько шагов от величественного Ростовского кремля – и, словно в заброшенной деревне, увидишь жалкие развалюхи, которым давно пора на слом. На стеле при въезде в Ростов – герб города с гордым оленем и надписью на камне: «Здесь светло красуется преславный град Ростов». А дальше начинается микрорайон типовых «новоделов» из серого силикатного кирпича, которыми застроены все современные большие и малые города России. Нет и намёка на «преславный град» с многовековой историей и культурой.

Люблю Ростов Великий... Много лет назад начал собирать все посвящённые ему газетные статьи и очерки, внимательно отслеживаю все журнальные и книжные публикации. Когда заведовал музеем-усадьбой Н. А. Некрасова «Карабиха», собирал ростовские материалы для экспозиции, посвящённой литературной жизни Ярославского края. Когда был заместителем главного редактора по творческой работе литературно-исторического журнала «Русь», давал «зелёную улицу» всем материалам о Ростове и ростовцах. Испытал настоящую радость, когда ростовским краеведением вплотную занялся мой сын Михаил. Но не перестаю удивляться, почему с таким трудом выходят книги о ростовской истории. Одна книга Михаила вышла в Ярославле, другая – в Твери. А почему не в Ростове? Почему в городе с такой славной и глубокой историей, с его уникальным Григорьевским затвором, где учились будущие русские просветители, с его богатейшим книжным собранием нет соб­ственного журнала, собственного издательства?

Люблю Ростов Великий... Вроде бы неплохо знаю его древнюю историю, которая интересна мне как гражданину России, как краеведу и писателю, но не оставляет ощущение, что её начальные страницы до сих пор остаются потаёнными, неизвестными, сокрытыми. А между тем, по моему глубокому убеждению, без знания древнейшего прошлого Ростова невозможно понимание всей истории России. Уверен, что до нас дошли только глухие отголоски этой начальной русской истории, в которой Ростов занимал ещё более достойное и почётное место, чем принято считать. На память опять и опять приходят слова Константина Случев­ского, сказанные ещё в поза­прошлом столетии: «Здесь возросло и окрепло великорусское племя». Вступив в XXI век, понимаем ли мы истинную роль Ростова Великого в нашей истории, в образовании русской нации и становлении российской государственности?

Люблю Ростов Великий... Но не оставляет беспокойство за его будущее.

ЕЩЁ РАЗ О БРЕНДЕ РОСТОВА ВЕЛИКОГО

Я уже неоднократно высказывал сомнения по поводу создания бренда Ростова Великого – «Алёша Попович – былинный богатырь земли Ростов­ской». Работа над школьной музейной экспозицией «В земле Ростовской просившие» лишний раз подтвердила эти сомнения. Появление именно в Ростове былинного богатыря Алёши Поповича, конечно, не случайно – оно ещё раз подтверждает древность Ростовского края. Но следует ли механически, не взвесив все исторические факты, брать в качестве ростовского бренда Алёшу Поповича – это вопрос.

Рядом с русскими богатырями Ильёй Муромцем и Добрыней Никитичем наш Алёша Попович выглядит не очень серьёзно. Вспомните знаменитую картину Васнецова «Богатыри» – первые два богатыря выглядят мужественно и решительно, а Алёша Попович прячет взгляд, и даже конь у него будто бы спо­ткнулся. Вероятно, Васнецов хорошо изучил былинный образ Поповича, который обладал весьма сомнительными личными качествами, даже пытался «увести» жену у своего лучшего друга Добрыни Никитича. Михаил Сударушкин так писал об этом: «Если верить былинам, богатырь Алёша Попович не отличался какой-то сверхъестественной силой, зато был хитёр, умён и даже коварен. И в придачу к тому считался большим бабником».

Конечно, можно было бы и на Алёше Поповиче сделать бренд Ростова, придав ему шутливый, развлекательной характер. И это был бы вполне уместный вариант, если бы у Ростова кроме Алёши Поповича ничего больше в истории не было. Но ведь это не так! В истории Ростова есть такие славные имена, как проповедовавший христианство епископ Леонтий, трагически погибший после Ситской битвы ростовский князь Василько, его жена – первая и единственная женщина-летописец Марья Черниговская, родившийся на Ростовской земле вдохновитель Куликовской битвы Сергий Радонежский, первый русский профессиональный писатель Епифаний Премудрый, наконец, Дмитрий Ростовский, с именем которого связывают и создание первого театра, и начало русской свет­ской литературы.

Именно поэтому выбрать в качестве ростовского бренда Алёшу Поповича – это не очень удачная шутка. Кроме того, как быть с будущим памятником князю Василько, на месте сооружения которого пока лежит только закладной камень? Рано или поздно памятник будет по­ставлен, а брендом Ростова станет Алёша Попович. Согласуется ли одно с другим? Естественно, будущий памятник должен соответствовать бренду Ростова. Это абсолютно правильно, что первый «исторический» памятник Ростова будет посвящён князю Василько – это самый «ростовский» герой нашей истории: здесь он родился, здесь был похоронен. Но памятник ему должен стать как бы символом, визитной карточкой Ростова, наконец, его брендом.

Я уже предлагал в качестве этого бренда выбрать слова Константина Случевского: «Здесь возросло и окрепло великорусское племя». Возможно, это слишком длинно звучит. Тогда можно предложить строчку из стихотворения Михаила: «Ростов Великий! Здесь России Родина...» Ещё короче – «Здесь начиналась Россия». И это не будет противоречить Истории.

О ПАМЯТНИКЕ КНЯЗЮ ВАСИЛЬКО

Недавно глава администрации Ростовского муниципального района С. М. Румянцев принял делегацию в составе главы сельского поселения Семибратово А. В. Чекина, директора Петровской сменной общеобразовательной школы И. А. Конториной, заслуженного художника России Е. В. Пасхиной и меня, члена Союза писателей России, Б. М. Сударушкина. Состоялся обстоятельный разговор о состоянии культуры в Ростовском районе, о подготовке к 1150-летию Ростова Великого. Зашёл разговор и о том, каким быть памятнику ростовскому князю Василько, на месте возведения которого вот уже несколько лет лежит закладной камень.

На встрече в администрации Ростовского муниципального района высказывалось пожелание изобразить князя на коне. От себя добавлю, что мне видится рядом с князем Василько его жена Марья Черниговская – первая женщина-летописец, создавшая замечательный словесный портрет мужа – по художественной выразительности его можно поставить рядом с текстом «Слова о полку Игореве»:

«Был же Василько лицом красив, очами светел и грозен, храбр паче меры на охоте, сердцем лёгок, в бою храбр, в советах мудр, разумен в делах; но, как говорит Соломон, «когда слабеют люди, побеждается и сильный». Так случилось и с этим храбрым князем и войском его; ведь ему служило много богатырей, но что они могут против саранчи? А из тех, кто служил ему и уцелел в сражении, кто ел его хлеб и пил из его чаши, никто не мог из-за преданности Васильку после его смерти служить другому князю».

Образ любящей женщины придаст памятнику особое эмоциональное и смысловое значение.

Ростов Великий впервые упомянут в первой летописной дате за 862 год, с которой, соб­ственно, началась российская государственность, о чём неоднократно в своих краеведческих работах писал мой сын Михаил. Сооружение к юбилею города памятника князю Василько станет событием, которого заслуживает уникальная история Ростова Великого, вся история российской государственности.

Что касается вопроса о том, кому поручить создание памятника князя Василько, то, по моему глубочайшему убеждению, эту работу лучше всего поручить нашей землячке, заслуженному художнику России скульп­тору Елене Васильевне Пасхиной.

Впервые к теме образа ростовского князя Василько Елена Пасхина обратилась в 1980 году, когда работала над стелой, по­свящённой битве русских с монголо-татарами на реке Сить в 1238 году. Как вспоминала Елена Васильевна, тогда она буквально окунулась в XIII век, изучая жизнь, быт, военную тематику. Так родились два бронзовых барельефа, которые опоясывают стелу на месте последнего сражения русских ратников у села Красного. На первом барельефе изображён князь Василько, созывающий свою ростовскую дружину. На втором барельефе – батальная сцена боя. Эта работа Елены Васильевны была отмечена областной премией им. А. М. Опекушина.

Тема «Русь» проходит особой линией в творчестве Елены Васильевны. Князь Василько с дружиною («Войско ростов­ское») воплощён в объёмную скульптуру в металле и находится в Ярославском художественном музее. Этой же теме посвящена скульптурная работа «За Русь!» Князь Василько».

Сейчас скульптор работает над эскизом памятника князя Василько для города Ростова. Создано несколько различных вариантов. Процесс работы увлекателен, интересен, неисчерпаем...

Весь предыдущий опыт работы заслуженного художника России Елены Васильевны Пасхиной говорит за то, что её новая скульптурная работа будет выполнена на самом высоком профессиональном и художественном уровне. Иначе она просто не может. Но будет очень обидно, если закладной камень на месте будущего памятника будет всё больше и больше уходить в землю, а новый проект талантливого скульптора так и останется только проектом. Уникальная история Ростова Великого этого не заслуживает.

Приходится только удивляться, как редко ростовские художники обращаются к истории родного города. Перелистываю прекрасно иллюстрированный альбом Н. Борисовой «Ростовская финифть», изданный в 1995 году. Чуть ли не единственная современная работа на ростовскую историческую тему – финифть Н. А. Куландина «Князь Василько», написанная ещё в 1962 году. А всё остальное, за редким исключением, – пейзажи, архитектурные памятники и несколько порт­ретов. А где же исторические сюжеты, которыми так богато прош­лое Ростова Великого? Может, хотя бы к будущему юбилею города такие работы всё-таки появятся? Чтобы активизировать творческий процесс в этом направлении, не следует ли объявить конкурс на лучшее произведение живописи, посвящённое истории Ростова? А в дни 1150-летнего юбилея устроить выставку. Это был бы замечательный подарок всем ценителям ростовской истории.

Из жития князя Василько

Ростовский князь Василько Констинович родился 7 декабря 1209 году в Ростове, где княжил его отец. В 1216 году Константин, после утверждения великим князем Владимирским, оставил семилетнего сына в Ростове на попечении епископа Пахомия, известного своей книжностью, а в 1219 году, незадолго до смерти, окончательно назначил сыну в удел Ростовскую землю. По преданию, наставником Василько был «ростовский храбр» Александр Попович.

В 1223 году Василько отправился на помощь русским князьям против татар, но, дойдя до Чернигова и узнав о поражении русских на Калке, вернулся в Ростов. В 1224 году со своей ратью ходил на Новгородскую землю, в 1226 году – на Чернигов, на помощь Михаилу Всеволодовичу против Олега, князя Курского. В 1227 году женился на княжне Марии Михайловне, дочери князя Черниговского. В 1230 году принимал участие в походе Юрия и Ярослава Всеволодовичей против её отца Михаила Черниговского.

Василько закончил строительство в Ростове Успенского храма, возведение которого началось ещё при князе Константине.

4 марта 1237 года в битве на реке Сити между монголо-татарами и русскими Василько был взят в плен. После того, как, по преданию, Василько с презрением отверг предложение переменить веру, его пытали, затем он был убит, а тело его брошено в Шеренском лесу. Спустя некоторое время тело Василько было найдено женщиной, рассказавшей о своей находке поповичу Андриану, который взял тело и скрыл его в укромном месте. Затем Василько был перевезён в Ростов и при огромном стечении ростовцев по­гребён в Успенском храме.

Согласно Никоновской летописи, Василько был очень любим жителями Ростова, а особенно своей дружиной. Русская православная церковь причислила Василько Константиновича к лику святых, почитает его за мученика. Память совершается 4 марта и 23 мая (Собор Ростово-ярославских святых).