Разве забудешь тебя, Иерусалиме

Телефонный звонок 19 декабря многое перевернул в моей размеренной жизни. Оказалось, тутаевские паломники собрались в Иерусалим, и есть возможность присоединиться. Тутаевцы первые в Ярославской епархии начали возрождать паломничество ещё в девяностые годы и за это время успели приобщить к нему добрую половину ярославцев. И вот теперь Иерусалим!

ИСКУШЕНИЯ

...На остановке в Брагине вместе ещё с одной ярославской паломницей дожидаемся автобуса, который должен довезти группу до аэродрома Шереметьево. Ночью мела позёмка, стоим в снегу, холодно, а машины нет. Пришёл микроавтобусик, удивляемся только, как же разместились в нём двадцать наших попутчиков, да ещё с вещами? Но хватило места и нам. Едем уже куда-то на базу, чтобы поменять транспорт, до Москвы будем добираться всё-таки другим. А пока водитель сам взялся перенести все вещи в него. Я не случайно останавливаюсь на таких подробностях. Поездка по святым местам никогда не обходится без происшествий, искушений. Были они и у нас.
Мы ехали уже по Москов­ской окружной, как вдруг выяснилось – опаздываем в аэропорт. Регистрация пассажиров началась. «Где вы?» – тревожится дозвонившаяся до старшей группы представитель паломнической фирмы. А мы стоим в пробках. Полдень, транспорта уйма. Под чтение акафиста Николаю Чудотворцу всё-таки добрались до Шереметьева. И оказалось, что рейс задержали. Не из-за нас, конечно, по невыясненным причинам.
Но дальше – новая напасть. Честное слово, нарочно не придумаешь! Среди вещей, выгруженных из автобуса в аэропорту, не оказалось сумки одного из паломников. Она осталась в Ярославле, водитель первой машины недоглядел, перегружая вещи. Хорошо, что документы у паломника были при себе, а минимум необходимого в рюкзаке за спиной. Так он и путешествовал потом, наш Николай, налегке. И всего хватило. Господь словно напомнил паломникам о том, что заповедовал и ученикам Своим, отправляющимся в дорогу: не брать ни сумы, ни пояса.

СТЕНЫ СТАРОГО ГОРОДА

В Израиле самолёт приземлился в предсумеречный час. За стеклянной галереей аэропорта, по которой шли мы к пропускному контролю, ещё можно было разглядеть тёплое южное небо. Но пока группа проходила всю обычную процеду­ру, получила багаж и вышла на воздух, вокруг уже царила глубокая темень. В ней едва различались цветущие вблизи деревья и цепочка огней на горизонте. А автобус уже мчал нас по Святой земле к Иерусалиму, и история, та, что вершилась здесь на протяжении пяти тысячелетий, стучалась в наши сердца.
Многое здесь менялось за века и годы. Но, наверное, единственное, что не могло измениться, – это маршруты, по которым проложены дороги, говорила гид. Скоро мы и сами убедимся в этом, путешествуя по Святой земле, глядя из окна автобуса на почти лунные гористые пейзажи. А пока слушали о том, как долго добирались до Иерусалима в прежние времена паломники, в том числе и из России. Шли посуху, плыли по морю до Яффы и затем пешком вот по этой самой, должно быть, дороге до главного города земли, чтобы поклониться святым камням Иерусалима.
Даже в ночи видны вырастающие словно из земли стены иерусалимские. Оставив внизу на шоссе автобус, поднимаемся к их подножию, к Яффским воротам, у которых и будем жить все десять дней. На улице темновато, но жизнь кипит вовсю. Работают кафе, магазины, пункты обмена валюты, торговцы сока, фруктов, хлеба предлагают свой товар прямо с лотков. Спешат мимо горожане: евреи –
в кипах и с косичками, арабы – в традиционной «арафатке» на голове. Но, конечно, немало людей и в цивильной одежде. Молодёжь, дети, пожилые люди, мужчины и женщины. За забором, отделяющим проезжую часть от тротуара, идёт уличный ремонт. Всё это мгновенно уловили глаза и уши. Но вот и отель, внутри он словно сошёл с киноленты про Эркюля Пуаро – этакое ретро, в стиле конца ХIХ века. Разместившись в номере, отужинав, устремляемся на улицы. Гид уже рассказала нам, как добраться до храма Гроба Господня, который от нас буквально в нескольких минутах ходьбы, и мы, конечно, сразу направляемся туда, хотя уже знаем: предстоящей ночью литургии здесь не будет.
Первый поворот направо, третий налево – и вот она, дверь, ведущая на Святую площадь к Гробу Господню. Плотно сколоченные крепкие тёмные доски. Закрыта. Но мы хотя бы постояли рядом с ними. Заглянули в обнаруженную дырочку; разглядеть ничего не удалось, а всё-таки... Теперь я действительно в Иерусалиме, и всё происшедшее за день – морозное утро в Ярославле, автобус, самолёт – не сон.

ХРАМ ГРОБА ГОСПОДНЯ

Утро разбудило не зовом будильника, а перезвоном колоколов. Как здорово вставать под них! И начался наш долгий первый день жизни в Иерусалиме. Тот же, что и вечерний, маршрут до храма Гроба Господня. И вот уже дверь на Святую площадь, ту самую, которую обычно и показывают в день сошествия Благодатного огня. Какая же она маленькая – эта площадь. Старые стёртые ступени вниз, к храму. А вот и колонна с расщелиной, из которой однажды вышел Благодатный огонь. Армянские священники тогда не допустили в кувуклию – часовню Гроба Господня – греков, и он не появился в ней, а вышел из этого самого столба, вразумляя всех в силе Божией, а не человеческой. Идём по храму, экскурсия обзорная, предупреждает гид, чтобы мы имели хотя бы общее представление о нём. Потом мы пройдём по городу, чтобы немного узнать о районе, в котором живём. И конечно же, о святынях, к которым сможем приходить хоть каждый день. Мы и будем ходить к ним рано утром, поздно вечером, ночью. А в голове всё равно не может уложиться даже сейчас, что стояла один на один перед Голгофой, дотрагивалась рукой до места, куда упирался крест, на котором был распят Христос.
А ещё там, где в час казни Его стояла Богородица. Она, конечно, знала всё о Своём Сыне: и зачем родился, и что совершит. Архангел Гавриил всё сказал Ей, а Симеон-Богоприимец – что Его и Её ожидает. Она знала, но в тот страшный момент распятия Его Она была ещё земной женщиной и Он всё ещё был только Её Сыном. Она помнила Его младенцем, мальчиком, юношей. Она знала, как Он, не щадя себя, помогал людям ещё в детстве. Как воскрешал мёртвых, исцелял больных, утешал и ободрял страждущих. У Ахматовой есть стихотворение, несколько строчек, за которые, мне почему-то кажется, Богородица, наверное, пожалела её, рабу Божию Анну, и попросила Сына Своего о прощении ей всех её грехов. Вот оно: «Магдалина билась и рыдала, ученик любимый каменел, а туда, где молча Мать стояла, так никто взглянуть и не посмел...»
Когда-то здесь, в приделе Богородицы храма Гроба Господня, именуемого также храмом Воскресения, была икона Девы Марии – фреска, на которой Её глаза запечатлены так, что стоящим перед образом казалось, будто Она иногда поднимает опущенные в горе веки и смотрит на человека. Фреска эта ныне утрачена, а сделанная с неё фотография висит на стене в музее канцелярии храма. Но и там, на фотографии, то же самое: Богородица может приподнять веки и посмотреть совершенно живым взглядом.
Не один час ходили мы по храму Гроба Господня. Храму, который вместил в себя великую историю человечества. Ведь из Евангелия мы знаем, что это было за место – гора за городом. На ней три креста с распинаемыми. Стражники и толпа народа, вышедшего посмотреть на казнь. Поодаль стояли и жёны-мироносицы – Мария Клеопова, Саломия, Сусанна, Иоанна, сёстры Марфа и Мария и иные, те, что ходили за своим Божественным наставником, делая хотя бы самое малое, самое простое, что могли для Него, – носить миро для богослужений. Это потом они станут и сами проповедницами Его слова. А тогда, в ту ночь, должно быть, в смятении и скорби смотрели на происходящее и слышали своих сограждан, поносящих Его. Где-то, возможно, наблюдал за всем и Иосиф Аримафейский, «муж знатный, иудейский старейшина», который в час распятия ещё не мог заявить о себе как об ученике Спасителя. Но кто знает, что творилось тогда в сердце этого пожилого человека. Ведь встать на сторону Христа значило перечеркнуть всё достигнутое прежде. Но он встал, отправившись к Пилату испросить тело распятого для погребения его в собственной новой гробнице. Иосиф Аримафейский отдал Христу лучшее, что готовил для себя, заботясь о жизни вечной. Пещера – кувуклия – и есть то самое место. Здесь произошло Воскресение Господне. Сюда на протяжении многих и многих веков ежегодно в канун Православной Пасхи сходит Благодатный огонь, от которого зажигает свечи Иерусалимский патриарх. В тот день он, пройдя строжайший контроль, остаётся в кувуклии один на один с чудом.
А в обычный туда допускаются все желающие – паломники и туристы. Иногда они выстраиваются в огромную очередь. Но бывают моменты, когда посетителей в храме почти нет, и тогда в кувуклии тоже можно оказаться один на один с Тайной, самой великой на свете. Свечи, цветы, белый мрамор гробницы, приникнув к которой люди шепчут сокровенное. Что это за слова? Дай? Прости? Помоги? Дай, прости, помоги – на всех языках земли шепчут уставшие и запутавшиеся дети своему Отцу.
В один из дней рядом со мной молилась в кувуклии старая негритянка, в другой – пышущий здоровьем немец. Стояли в одной очереди поляки, итальянцы, японцы, нигерийцы, русские.

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

А однажды довелось встретить здесь... Пасху, хотя до неё было ещё около двух месяцев. Паломники из Екатеринбургской епархии, юные воспитанники её певческой школы во главе с архиепископом Викентием подарили нам эту радость.
В храме Гроба Господня владыка Викентий сразу привлёк к себе внимание всех русских паломников и туристов. Многие тут же устремились за благословением к нему. Пока он осенял взрослых, отвечая ещё и на их многочисленные вопросы, ребятишки выстроились в очередь в кувуклию. А когда последние мальчишки и девчонки вышли из неё, владыка громко поприветствовал: «Христос Воскресе!» «Воистину Воскресе!» – дружно и звонко ответили дети. А за ними и все, кто был рядом и даже далеко от этого места. «Воистину Воскресе!» – грянуло по-русски в храме Гроба Господня.
Стихира Пасхи, наполненная детскими голосами, словно перенесла нас во времени – в грядущее Воскресение Христово, которое по календарю придётся только на 4 апреля. Люди ликовали, обнимались, христосовались.

ЦАРИЦА ЕЛЕНА

Все мы, современные христиане, должны благодарить и благодарить царицу Елену за возвращённый нам ею Иерусалим эпохи Спасителя. И Голгофу, и Елеонскую гору с местом Вознесения Христа, и все Гефсиманские святыни заново открыла для мира эта женщина, ставшая первым историком, первым христианским археологом в Иерусалиме и на Святой земле. А ведь ей было 78 лет, когда в 326 году прибыла она сюда, чтобы разыскать крест, на котором был распят Спаситель, восстановить поруганные святыни.

Вифлеем – место рождения Спасителя; Хеврон – место, где Аврааму явилась Святая Троица и где под сенью Мамврийского дуба принимал он небесных посланников; Вифания, гробница святого Лазаря; гора Фавор с местом Преображения Господня – всё это и многое другое, связанное с именем Спасителя, святых пророков Божиих, Елена навсегда увековечила, построив здесь первые христианские церкви. И, конечно, сам храм Гроба Господня, закрывший своим куполом все голгофские святыни.

РУССКИЕ ИМЕНА

Ещё одно имя, которое надо помнить нам, русским паломникам да и туристам, – это архимандрит Антонин Капустин. В годы Османского владычества собрал он и сохранил для нас христианские святыни Иерусалима. На свой страх и риск скупал здесь земли на имя помощника своего, принявшего православие, араба Якова Халиби. Иностранному гражданину делать это по законам Османской империи не позволялось. Так у России появились Спасо-Вознесенский монастырь на горе Елеон с кровью мучеников в мозаичных полах его храма, место обретения честной главы Иоанна Предтечи; Горненский монастырь с местом встречи матери Иоанна Предтечи Елизаветы и Марии – Матери Божией; участок в Хевроне с дубравой Мамвре, где тоже есть теперь русский храм Святой Троицы.
Василий Николаевич Хитрово, видный общественный деятель конца ХIХ века, совершив паломничество на Святую землю, стал инициатором учреждения здесь структуры, которая смогла взять на себя заботу о приобретённом Россией, о русских паломниках, которых всё больше и больше ехало тогда на Святую землю. Так было создано Православное Палестинское Императорское Общество, председателем которого стал великий князь Сергей Александрович – будущий генерал-губернатор Москвы, супруг святой Елизаветы Фёдоровны, мощи которой находятся в русском храме Марфы и Марии на Елеонской горе.
Русских имён в истории православного Иерусалима немало. Как и наших храмов. Их было больше. Были школы, построенные для арабского населения. Русские поддерживали православную арабскую общину на Святой земле. В России до революции в каждом храме были специальные кружки, в которые собирали пожертвования на поддержание иерусалимских святынь. Народ делал вклады на их украшение. Не стояли в стороне от этого и наши земляки-ярославцы. Многое из собранного тогда пропало после революции. Довершил развал русского Иерусалима Хрущёв, продав российскую недвижимость здесь за 4,5 миллиона долларов, выплаченную апельсинами.


(Окончание следует).