Самые важные слова

Был у гостя и ещё один не менее серьёзный повод для приезда. С партнёрским участием редакции еженедельника «Аргументы недели» вышла в свет новая книга писателя Максимова (всего их у него около трёх десятков) – двухтомник «Многослов». В день его презентации в центре «Арс-Форум» с автором пообщался наш корреспондент.
– С выходом вас, Андрей Маркович, «книги, с которой можно разговаривать» – так сами вы называете её жанр. Мы этой подсказкой уже воспользовались. Ещё интересней «разговаривать с книгой» вместе с автором. Попробуем?
– Предложение принимается, приступайте.
– Живём среди слов, то и дело плутая, как в глухом лесу.
– Вот и я о том же. Всё время говорим слова, не понимая их смысла. Это мешает людям находить общий язык, договариваться, объяснять детям самое главное. Для разрядки сразу приведу шуточную автоэпиграмму, возникшую в голове во время работы над «Многословом»: «Я не Ожегов и не Даль.//И не сокрушитель основ.//Я свою утоляю печаль,//Объясняя смысл ясных слов». Вы сами-то что-нибудь полезное для себя там нашли?
– Не раз по ходу чтения притормаживал. Чаще, чтобы отдать должное вашей проницательности и независимости суждений, иногда, чтобы мысленно поспорить с автором.
– Теперь вот есть шанс сделать это лицом к лицу с ним.
– Например, я сразу выписал в блокнот неожиданную расшифровку довольно затёртого слова «индивидуальность». По гипотезе автора, произошло оно от корня «диво» – и сразу ожило. Это наше собственное чудо, как сказано в книге, с которым мы появились на свет.
– Сие подтверждаю. Даже больше скажу: с индивидуальностями всегда масса хлопот. Поэтому социум изо всех сил старается их, как сейчас говорят, «отформатировать». Это относится не только к людям искусства или к телевидению. Хотя особое раздражение чаще всего вызывают именно они. Когда зрители видят какой-нибудь неожиданный непорядок, «неформат»: музыкант Макаревич показывает свои картины в Третьяковке, а телеведущий Дибров поёт песни.
– Как чудо собственного «я» сохранить?
– С этим будет всё в порядке у того, кто поймёт: за него, это чудо, в ответе только ты сам. Не стоит бояться никаких собственных проявлений, лишь бы шли они не с потолка, а от души, были подсказаны интуицией – она-то и есть голос Бога, звучащий в каждом человеке. Не надо стесняться самого себя, если ты не похож на других. По моей версии, любовь и дружба возникают только, если встречаются личности, которым интересно друг друга разгадывать.
– Про дружбу у вас в книге я прочёл, что она – понятие круглосуточное. Афоризм!
– Душа каждого – зеркало для друзей. Кому раскрыли её, позволив отразиться в ней, тот и друг. Он послан нам свыше, как напоминание о том, что мы сами по себе, независимо от всяких наших статусов и званий, можем быть незаменимы и необходимы для другого человека.
– Есть ли в ближнем кругу вашего общения люди, о ком вы можете сказать: вот – «божий посланник»?
– Есть. И все они женщины. Сам пока не знаю, почему так. Не нашёл пока времени вникнуть. Когда приду к какому-то умозаключению, могу дать вам знать в порядке обмена жизненным опытом.
– Спасибо, договорились. Ваше любимое занятие в «Многослове» предлагать нам задуматься над наиболее стойкими самообманами в отношениях между людьми. Один из них: будто общительные люди таковы от избытка природной энергии. А вы говорите, что всё наоборот, что как раз общение даёт бесконечную подпитку от других, заряжает той «сверхнормативной» энергией. Кто из ваших друзей и собеседников в программе «Ночной полёт» влиял на вас больше всего?
– Григорий Горин, мой любимый писатель.
– А Жванецкий? Вы с «Дежурным по стране» общаетесь вне эфира?
– Наверное, ждёте, скажу – а как же, ну конечно. Разочарую ваших читателей. Стараюсь, чтобы Михаилу Михайловичу было в студии хорошо. К этому и сводятся наши с ним взаимоотношения.
– Тогда хотя бы что-то сейчас в тему из Жванецкого напомните.
– Если вы заметили, главу «Дети» я начинаю со знаменитого его высказывания: «Одно неловкое движение – и ты отец». Мы не знаем, откуда приходим. Жванецкий мудро пошутил по такому поводу, спорить с ним невозможно. Но я-то всерьёз убеждён, что рождение ребёнка есть проявление Божьей воли, родители лишь проводники её. Младенец – абсолютное добро. Все маленькие дети хорошие, становясь старше, «хужеют». Взрослея, человек всё дальше отходит от божественного в себе, приближаясь ко всему тому, что поможет ему выжить.
– С этим можно спорить.
– Моя книга, собственно, и есть приглашение к спору. На моём сайте www.amaximov.ru вовсю идёт дискуссия о словах.
– С таким прискорбным вариантом взросления, о каком вы говорите, никогда не согласна семья, не правда ли?
– Конечно, её влияние всё и решает.
– А школа, вообще образование, и они ведь не согласны с этим. Слово «образование» у вас, судя по всему, особой важности, я нашёл его и в первом, и во втором томе. Кстати, как задуман второй том?
– Первый был книгой о человеке, второй – о мире, в каком человек живёт. Есть там и «бизнес», и «бюрократия», есть «инновация», «коррупция», «революция», есть «журналистика» и «телевидение».
– Так мы про образование.
– Не ведаю, как вы, а я за такое образование, какое человека образует...
– Помогает ему разродиться лучшим в себе?
– Вот именно. Я не имею в виду такое образование, когда ребёнка заставляют зубрить тексты, а потом долго спорят, как бы лучше оценить зазубренное. Что из этого получается, говорить скучно. К раскрытию образа, облика человеческого ведут не все знания, только такие, что порождают идею. Когда приходит понимание того, о чём ещё минуту назад ты даже не догадывался.
– В двухтомнике много полемически заострённых страниц. Одно из самых остропроб­лемных эссе называется «Долг». Можно послушать ваши аргументы к основной мысли о долге: о нём вспоминают лишь тогда, когда не убеждены, что человека подвигнет на благие дела любовь.
– Да разве не смешно звучит – «супружеский долг»? Смешно и грустно, если мы вспоминаем о своих суженых из чувства долга. Отцовский, сыновний долг – тоже на мой слух звучит как-то странно. Детей и родителей надо просто любить, вот и всё.
– Тогда и «долг перед Родиной» придётся ставить под сомнение?
– Клянусь, не понимаю что это значит. Мой отец поэт Марк Максимов прошёл всю Великую Отечественную не потому, что у него перед Родиной был долг, а потому что он её любил, и когда над ней нависла грозная опасность, он, как подобает мужчине и нормальному человеку, пошёл Родину защищать.
– Но есть же воинский долг?
– Я за профессиональную армию. Поэтому тоже не очень понимаю это словосочетание. Выскажу ещё одну непопулярную мысль. Если Родина не может гарантировать мне, отцу, что в мирное время мой сын не потеряет здоровье по причине неуставных отношений, почему служба называется воинским долгом, а не воинской повинностью?
– Книгу посвятили вы сыновьям Максиму и Андрею. Им сколько лет?
– Младшему – одиннадцать, старшему – двадцать.
– Зная, как не любите вы говорить о личном, о семье, поставим вопрос дипломатично: если бы двадцатилетний молодой человек спросил вас, в чём смысл жизни, что бы вы ему ответили?
– Ответил бы, что всё зависит от той метафоры жизни, какую он изберёт для себя. Для кого-то она борьба, для другого – игра, для третьего – путешествие. Зрелость и есть та пора, когда человек осознал, какая метафора для него самая подходящая, и начинает, исходя из неё, строить жизнь. Если для кого-то жизнь есть борьба, ему надо понять, что он постоянно будет то выигрывать, то проигрывать, и не стоит испытывать комп­лексов по такому поводу... Бог (для меня – он, для кого-то – природа, жизнь, судьба) одарил нас не только душой, но и уникальными законами нашей единственной жизни. Их надо постичь на пути к конечной цели.
– Она, по-вашему, в чём?
– В обретении гармонии с миром и самим собой, это, по-моему, и есть счастье. «Стыдно быть несчастливым», – так писал драматург Александр Володин. Его великим стихом с этим рефреном и заканчивается, как вы заметили, первый том «Многослова».
– Важные, но нерасшифрованные слова у вас в занач­ке ещё остаются?
– Их ещё хватает. Пишу «Многослов»-3. Будет там и «национализм», и «пьянство», и «олигархия», и «оппозиция». Если какого-то слова и в третьем томе мои читатели не найдут, пусть посоветуют его мне, может, я действительно его позабыл. А вам спасибо за понимание.