Четыреста лет назад Россия родилась вновь

– На последней межрегиональной конференции об исторических уроках Смутного времени вы размышляли о «духовных вехах» истории Ярославля. Напомним о них читателям?
– Все они связаны с единой историей Отечества и ею обусловлены. Основан был город благодаря факту Крещения. Князь Ярослав Владимирович повелел заложить христианский град на месте языческого капища. Город не погиб, не утратил своего значения, как было, например, с Рязанью в годы батыева нашествия. Какой ценой? Это после недавних трагических находок археологов на месте закладки на Стрелке Успенского собора ещё предстоит осмыслить. Судьба Ярославля нераздельна с историей православия и в годы «Великой смуты». Ополченцы в поход на освобождение Москвы шли под стягами с ликом Нерукотворного Спаса, с образами иконы Казанской Божией Матери. Эта икона была явлена русскому народу в знак поддержки его пресвятой Богородицей в Смутные времена. 400 лет назад в Ярославле был освящён храм, а затем и основан первый в России, возрожденный в наши дни монастырь в честь иконы Казан­ской Божией Матери. У стен другого монастыря – Борисоглебского, выстроенного учениками преподобного Сергия Радонежского, увековечен в бронзе образ святого Иринарха Затворника. Это он напутствовал князя Пожарского на освобождение Москвы. Святительский наказ попросить у него благословения дал князю митрополит Кирилл, один из руководителей Совета всея Земли. Перед походом владыка Кирилл отслужил молебен в Спасской обители у гроба ярославских чудотворцев князя Фёдора и сыновей его Давида и Константина.
– Публицисты того времени писали, что «Великая смута» была «Божьим наказанием русским за грехи всего мира». Столь грозное утверждение сегодня остаётся в силе?
– Домонгольская Русь была страной высокой морали, и тогда, и позже стремилась к нравственному идеалу, а он, основанный на христианских нормах, был неотделим от единства земель и народов. Набеги половцев, батыево разорение, интервенция Речи Посполитой действительно считались наказанием за грехи. Но эти страдания были во спасение души, они побуждали людей осознать истинный смысл жизни. Когда страну постигали большие беды, русские просветители, будь то летописец Нестор, безымянный автор «Слова о полку Игореве» или уроженец ростовский земли Авраамий Палицын – текстом его «Сказания о Смутном времени» и сегодня пользуются историки – все они стремились видеть нравственную логику истории.
– Они знали, в чём выход?
– Отвечая на ваш вопрос, просто напомню читателям такой факт: тот же Авраамий Палицын вместе с архимандритом Троице-Сергиевой обители Дионисием обратились к князю Дмитрию Пожарскому с призывом немедленно выступить в поход за освобождение Москвы. Это и был выход.
– Последние исследования ярославских, и не только ярославских, историков дают веские доводы для размышлений о том, что без восстановления четыре столетия назад русской государственности, когда на престол взошёл выборный царь Михаил Романов, отечественная история оборвалась бы уже тогда. Ещё немного, и поздно было бы говорить о существовании и России, и русского народа. Согласны ли вы с такой жёсткой логикой?
– Всё происходило на сломе времён, вторжение несло новую религию, среди интервентов было много протестантов. Пытались посадить на московский престол Лжедмитрия I, а этот самозваный монарх не прочь был сделать Россию неким государ­ством европейского круга.
– Почему это тогда не вышло?
– Да потому, что на Русь пришли завоеватели и авантюристы, чтобы грабить и убивать, и этим, думаю, многое сказано. Света разума они не несли. Если бы они предложили некий идеал, превосходящий нравственные ценности русских, то мы, возможно, имели бы иную судьбу. В душах, а значит, и в обществе не было лада. Когда на трон пришёл самозванец на правах законного царя, то народ по религиозной обязанности должен был его таковым и принять. Это стало для русских людей мучительным духовным искушением. Дальше произошло то, к чему они не были готовы. Новый царь насаждал чуждые обычаи, чуждую религию, взял в жёны иноземку-католичку Марину Мнишек. В общем, сделал всё, чтобы разрушить в сознании народа образ православного государя. Он был свергнут, но смута в душах осталась. Безвластие сделало церковь силой, что обеспечивала и единение народа, и преодоление смуты. Именно церковь несла тот идеал святости, с которым принесённые интервентами «ценности» соперничать не могли. Наступил великий духовный перелом, и произошёл он на святой Ярославской земле. Без него невозможны были бы ни Совет всея Земли, ни Земский собор, ни всесословное войско, снаряжённое на деньги, в том числе и ярославских купцов, ни само освобождение Москвы. В Ярославль пришли нижегородцы, костромичи, угличане, казанцы, люди со смутой в душе, а ушли на Москву окрылённые предчувствием будущих побед русские люди. Может быть, в этом и есть один из важнейших нравственных уроков «Великой смуты».
– Вот интересно: в ополчении Минина и Пожарского не нашлось никого, кто бы претендовал на трон. Чем это можно объяснить?
– Тем, что были они православными людьми, признавали законной только ту власть, что давалась свыше. Известный факт: Совет всея Земли открыл Монетный двор – это важнейший признак присутствия верховной власти. На лицевой стороне той самой серебряной копейки, что «Россию спасла», был изображён всадник с копьём – фигура последнего законного царя из рода Рюриковичей – Фёдора Иоанновича. То была подсказка гражданам на будущее: после освобождения столицы от захватчиков выбирать на престол надобно того, кто имеет на то право от рождения – волею Божьей.
– Каким, отец Серапион, вы представляете себе праздник народного един­ства?
– Россия не раз в своей истории рождалась заново. В первый раз – в день Крещения, во второй – на Куликовом поле, в третий раз – после того, как 400 лет назад, объединившись, справилась со смутой. А в наши времена таким днём считаю 9 Мая 1945 года. Праздник народного единства представляю себе днём памяти обо всех этих событиях, сделавших нас такими, какие мы есть сегодня.