Плёс от поворота до поворота

Хвост копчёного леща
По-разному называют Плёс: жемчужиной Волги, изумрудом севера, золотым Плёсом. «Русской Швейцарией» назвал его Анатолий Луначарский, знавший толк в заграницах, «русским самоцветом» виделся Плёс Константину Федину.
Название городка, вероятно, происходит от слова «плёс», означающего прямой участок реки от поворота до поворота. Плёсом также в древности называли и рыбий хвост. Мне кажется, что прямое отношение к названию города имеют обе версии, поскольку рыбная ловля испокон веков была чуть ли не основным занятием плесян. (К слову, трое из опрошенных мною местных «аборигенов» дали совершенно разные версии того, как называются жители города Плёс: плесчане, плёсогородцы и даже поселенцы...). Да и сейчас для многих коренных обитателей этого городка рыбалка, копчение улова и продажа его приезжающим и проезжающим туристам - основной доход.
В это трудно поверить, но вывеска «Главрыба: плёсские копчёные лещи» в городке доминирует (!) над скромной табличкой банка с трудно выговариваемой аббревиатурой: они почему-то на всех городских столбах висят парой, сверху - лещи, а снизу, скромненько так, банк. Мелочь, но после Ярославля, где здания банков соревнуются друг с другом в роскоши отделки, рыбное превосходство радует глаз.
Рыбный бизнес, как правило, семейный: муж «закидывает сети в море», жена коптит лещей, щук, линей и язей, а тёща или свекровь (кто-то из пожилых родственниц) занимаются реализацией. Цены, признаться, кусаются: рыбёшка длиной сантиметров в двадцать стоит пятьдесят рублей, лещ-лапоть в полруки размером - от 350 до 450 целковых. Но вкуснотища неописуемая!
Монархи и президенты здесь были
В Плёсе нет архитектурных шедевров и тем не менее в этом городке достигнута подлинная гармония архитектуры и природы, архитектура стала частью неповторимого волжского ланд­шафта. Оценить это лучше всего с высоты, поднявшись на одну из горок, например, Соборную. Сегодня на ней хорошо видны остатки крепостных валов - сторожевой заставы, которую повелел здесь построить, спасаясь от татарского хана, московский князь Василий I, сын Дмитрия Донского. Было это в 1410 году. Собственно, с этой даты и начинается история Плёса.
Кроме валов на Соборной горке находится Успенская церковь, памятник князю Василию Дмитриевичу, и совершенно заброшенное здание присут­ственных мест. В советскую эпоху, склонную к переименованиям, Соборную гору стали звать горой Свободы. Сейчас вновь вернулись к досоветскому названию, но одна из близлежащих улочек, спиралью спускающаяся к самой набережной, по-прежнему несёт уродливое бремя соцреализма и называется... улица горы Свободы.
Здесь вообще, как и во многих старинных провинциальных русских городах, неладно с названиями. Как вам, к примеру, понравится яхт-клуб, названный «Эх, раз...»? Что, позвольте поинтересоваться, второго шанса любителям регаты уже не предоставляется? Впрочем, я практически на святое замахнулась: прошлым августом в местном ресторане «Яхтъ клубъ» (именно так, со старорежимными ерами) сам Президент России Дмитрий Медведев изволил отобедать. Мемориальной таблички об этом памятном событии пока на здании не висит, но, думаю, скоро появится.
А вот другая табличка, извещающая о том, что «Их Королевские высочества Принц и Принцесса Кентские останавливались в дачном отеле «Соборная Слобода» 13 - 14 октября 2005 года» горделиво красуется на одном из зданий набережной. Рядом, у одного из причалов (здесь их множество, вдоль всей набережной) - два явно недешёвых катера на воздушной подушке. Названы «Принц» и «Принцесса». Представьте наше простодушное туристическое удивление в связи с непонятной на первый взгляд склонностью провинциальных волжских жителей к чинопочитанию королевской фамилии, поскольку сначала мы увидели катера, а уж потом узнали, что здесь и принцы гостили.
Интерактив от археолога Травкина
Впрочем, вернёмся на улочку со странным названием «гора улицы Свободы». Здесь живёт археолог, кандидат исторических наук Павел Травкин. Он на протяжении двадцати лет занимается археологическими раскопками в Плёсе, сдал по итогам экспедиций более 60 тысяч (!) находок в разные музеи страны. Однако этого ему показалось мало. И, получив в 1999 году на реализацию своих идей грант фонда Сороса, он открыл частный археологический музей под открытым небом «Русская изба».
Это не академический музей, где все экспонаты снабжены табличками, всюду висят бархатные «колбаски» на заградительных столбиках и бдительные смотрительницы цыкают на посетителей: «руками не трогать». Здесь все предметы - новоделы, выполнены большей частью руками самого Павла Травкина (например, нынешней зимой он освоил резьбу по кости и изготовил практически все костяные атрибуты первобытной экспозиции). Каждый предмет, как театральный реквизит, ценен не сам по себе, а тем, что является как бы проводником в стародавние времена, в ту эпоху, которой принадлежал оригинал, с которого он был изготовлен.
В частном музее Павла Травкина три интерактивные экспозиции - первобытное становище, повседневная жизнь горожан XIII века и русская изба XIX века. Вам бесконечно повезёт, если попадёте на экскурсию к самому Павлу Травкину. Рассказчик он потрясающий, лихо закручивает интригу, втягивает в импровизированный спектакль слушателей и не замечаешь, как у тебя в руках оказывается средневековая зернотёрка или набитый шерстью кожаный мячик, или доска с залитым воском углублением - предок современной тетради.
К Травкину в «Русскую избу» не зарастает народная туристическая тропа. Как смеётся хозяин, «здесь не было только пингвинов». Так что экскурсии сюда надо заказывать заранее, что и делают с удоволь­ствием преподаватели исторических факультетов разных университетов, в том числе и ярославского Демидовского. Здесь же можно приобрести сувениры - «языческие» талисманы и «средневековые» украшения. Конечно, новоделы, но с абсолютно достоверным историческим прошлым.
Плёсское лето Левитана
Знаменит Плёс и своим левитановским музеем. Он расположен на набережной. В течение трёх летних сезонов подряд, начиная с 1888 года, великий русский пейзажист Исаак Левитан гостил в Плёсе, снимая у купца Солодовникова третий этаж дома - мезонин. В музейной экспозиции - этюды и эскизы кисти Левитана ко многим известным полотнам, которые хранятся в самых знаменитых коллекциях России - Третьяковке и Русском музее. Есть несколько подлинных работ Левитана, эту коллекцию в течение многих лет собирала большая подвижница, директор музея Алла Вавилова. В мезонине, где некогда гостил Левитан с товарищами, максимально достоверно, по рассказам внучки того самого купца Солодовникова, восстановлен интерьер комнат.
Примечательно, что почти из тысячи эскизов, рисунков и полотен, составляющих творческое наследие пейзажиста Левитана (он рано ушёл из жизни, не дожив и до 40 лет), почти пятая часть, около двухсот произведений, были созданы художником в Плёсе. Как у Пушкина была своя Болдинская осень, у Левитана - его Плёсское лето...
В музее пока малолюдно, туристический сезон не начался, но телевизионные группы разных центральных каналов не оставляют музей своим вниманием. В тот день, когда группа ярославских студентов-историков и преподавателей знакомилась с достопримечательностями Плёса, здесь работал канал НТВ.
В конце набережной расположен ещё один музей - пейзажа, но он пока на реконструкции. Хотя я не думаю, что после подлинного Левитана что-то могло произвести большее впечатление.
Всё тайное становится явным
Плёс - городок уютный и компактный. На его подробный осмотр достаточно двух-трёх часов, и это с учётом непременных восхождений на одну-две горы. Вид оттуда открывается потрясающий, и это действительно нужно видеть своими глазами. Взойти на горы можно с разных сторон, те подъёмы, что со стороны набережной, самые крутые и требуют если не альпинистской подготовки, то владения азами горно-пешеходного туризма как минимум.
Конечно, именно там, не ища лёгких путей, мы и совершили восхождение, а когда, жадно глотая воздух ртом и обливаясь потом, таки достигли смотровой площадки, то с изумлением обнаружили там молодую парочку, неспешно прогуливающуюся по петляющим вензелями дорожкам (!) с детской коляской. Вот тогда-то и оказалось, что в гору можно не только ползти, цепляясь зубами и ногтями, а спокойно подняться по почти пологому склону, причем по мощёной булыжником дорожке. Зато спускались мы с чувством выполненного долга и лёгкого превосходства над теми, кому подъём в гору ещё только предстоит.
Вообще, Плёс не так прост, каким кажется на первый взгляд. На самом деле в этом крохотном городке, в котором проживает меньше трёх тысяч человек, находится почти десяток частных гостиниц, узнать о существовании которых можно только изрядно поплутав по сайтам Интернета. Никакими табличками и опознавательными знаками по месту своей дислокации гостинички не увенчаны, зато водосточные трубы... да-да, обычные водосточные трубы, а также трубы печные, расположенные на этих непростых домиках, - просто произведения искусства: с резными кокошниками, металлическими ажурными ёлочками-клумбочками, а то и вовсе декорированы гнездом с птичкой аистом посередине.
К слову, именно во всемирной паутине я натолкнулась на потрясающий фотоотчёт о путешествии в Плёс известного интернет-автора Артемия Лебедева. Отчёт язвительнейший, но, я сверила со своими личными впечатлениями, абсолютно достоверный.
Вышеупомянутый Артемий называет Плёс «олигархической» провинцией не зря: плесчане (я так и не поняла, как их правильно надо называть) подтвердили, что почти весь Плёс давно куплен москвичами, что жители столицы обменивают сотку-другую плёсской земли близ набережной на лишние трёхкомнатные квартиры (!) в столице. Остановиться в этих гостиницах на ночлег могут разве что принцы и принцессы Кентские - номера от девяти до 45 (сорока пяти) тысяч рублей в сутки! Есть и эконом-вариант: остановиться со своей палаткой на оборудованной туристической стоянке, это вам обойдётся в пятьсот рублей с носа.
Но, честно говоря, особой причины оставаться в Плёсе на ночлег я не вижу: обойти все музеи и познакомиться с архитектурными достопримечательностями запросто можно за день, а вечерним дилижансом, автобусом то есть, отбыть восвояси.