Оценить масштаб его режиссёрского дарования ярославский зритель смог по нашумевшим премьерам прошлого года – на сцене ТЮЗа Роман Михайлович поставил «Светит, да не греет» Островского и чеховские «Три сестры». Последняя постановка, мягко говоря, шокировала воспитанную в традициях достаточно консервативной театральной школы публику, расколов поклонников Мельпомены на два лагеря: одни восхищались новым прочтением классики и смелостью режиссёрского почерка Мархолиа, другие (не последние, прямо скажем, люди в театральной среде города), призвав к ответу собственных, ни в чём не повинных постановщиков, заявили: «Трёх сестёр» в ТЮЗе видел? Так вот, чтоб на нашей сцене такого не было!»
Как бы там ни было, ничто не привлекает к человеку театра больше внимания, чем подобные закулисные разговоры. И вообще, на мой взгляд, очень хорошо, когда о режиссёре много говорят, спорят, не соглашаются друг с другом и даже его ругают – это значит, что творчество этого художника не оставляет зрителя равнодушным. Ибо ничего нет страшнее для театра, чем равнодушие.
С Романом Михайловичем Мархолиа – выпускником ГИТИСа, ставившего спектакли в Москве, Петербурге, Риге, Красноярске, Львове, Севастополе, инициатором проведения популярного театрального фестиваля «Херсонесские игры», автором международного проекта современного искусства «Балаклавская Одиссея», состоявшегося в штольнях Балаклавы на бывшей базе советских подводных лодок, номинантом за лучшую режиссуру на «Тэффи» за фильм «Повесть о капитане Копейкине», в котором сыграли люди с синдромом Дауна и прочее, прочее, а ныне художественным руководителем Ярославского театра юного зрителя мы встретились, чтобы обсудить творческие планы театра на юбилейный сезон.
– Планы в первую очередь связаны с расширением нашей зрительской аудитории, – начал разговор Роман Михайлович, – а посему мы предлагаем достаточно разнообразную, на мой взгляд, афишу. Это несколько названий из русского классического детского и взрослого театрального репертуара – «Конёк-Горбунок» Ершова и «Дети Ванюшина». Найдёнов был любимейшим автором Чехова, между прочим, и одно время эта пьеса была очень популярна в русских театрах. Мне кажется, сейчас, как и во все времена, будет актуален спектакль о семье, о её защитном поле, о том, как важно человеку чувствовать себя защищённым в собственной семье. С точки зрения постановщика «Дети Ванюшина» интересны ещё и тем, что в пьесе много равнозначных ролей, а в труппе есть артисты, которые могут их сыграть.
– Судя по страстности изложения, «Детей Ванюшина» вы собираетесь ставить сами?
– Да, лично я планирую взять в работу Найдёнова и «Тряпичную куклу» Ибсена. Это история маленькой одинокой девочки, которая, чтобы не чувствовать себя такой одинокой и беззащитной в мире взрослых людей, придумывает себе свой собственный мир фантазий и путешествует по нему вместе со своей куклой. Потом она находит маму, которая не просто мама, а ведьма, но расколдовывается... Словом, это опять семейная история, которая, как мне кажется, должна найти отклик и у маленьких зрителей, и у взрослых.
– Вы, будучи художественным руководителем, как полагаете: на какую аудиторию вообще должен быть сориентирован театр, если он называется театром юного зрителя?
– Тут всё очень непросто. Мне бы хотелось, чтобы он был интересен всем возрастным группам – от малышей до их бабушек и дедушек, потому как все мы родом из детства. В идеале, конечно, воспитать своего собственного зрителя, который, полюбив театр школьником, годы спустя приведёт в этот же театр своего сына или дочь...
– Но на это уйдут годы, а театр должен жить сегодня...
– Поэтому так важен именно сегодня репертуар, который привлечёт самых разных зрителей. Я недавно был в Саратове, там замечательный ТЮЗ с богатой, почти столетней историей. Практически каждый вечер там аншлаг, а в репертуарной афише – детская и взрослая, русская и зарубежная классика, авангард, современная пьеса... Я полагаю, что неправильно ограничивать аудиторию театра, как бы он ни назывался, по возрастному признаку. Есть интереснейшие театры – ТЮЗ под руководством Генриетты Яновской, тот же Саратовский ТЮЗ имени Киселёва, Молодежный театр в Москве... – и это по своей сути семейные театры. Для меня крайне важны равновесие и неотделимость этих двух понятий – семья и театр. Но без заискивания, заигрывания, сюсюканья...
– То есть ваш семейный театр предполагается «самых строгих правил»…
– А дети любят строгих, они им больше доверяют. А эти «сюси-пуси» любой ребёнок раскусывает на раз... Честно говоря, я не очень «тюзовский» режиссёр: я ставил детские спектакли, ставил взрослые и понимаю, что это очень условное разделение. Просто есть зритель, которому интересно то, что ты ему рассказываешь, или неинтересно. И третьего не дано, потому что зритель, которому однажды стало в театре неинтересно, в другой раз в этот театр не придёт.
– Я знаю, что в этом году ТЮЗ стал обладателем гранта губернатора области в сфере культуры и искусства. Нельзя ли поподробнее об этом проекте?
– Это совместный международный – российско-сербско-французский – проект «Песни западных славян». Захватывающая история на самом деле! История взаимной мистификации Пушкина – Караджича – Мериме: Караджич собрал песни западных славян, Мериме их якобы переводил (хотя писал собственные), а Пушкин переводил якобы Мериме! Это был период жизни, когда все они творчески играли друг с другом и с этими удивительными народными сказками и преданиями. Какой простор для театральной фантазии и обмен культурным опытом! Я думаю, можно создать мультижанровый проект, включающий прекрасное пушкинское слово, современный танец, музыку, видео-арт, колокола...
– А какова роль сербов и французов?
– Есть намётки использовать сербских и французских актёров, но это – дело будущего. В течение этого года мы должны сделать некий замес с российской стороны, а уж потом подключать Сербию и Францию. Плюс есть намерение подключить к этому проекту камерный духовой ансамбль Большого театра – у них есть свои программы сотрудничества с русской провинцией, и мы намереваемся пересечься по линии совместных проектов. Вообще это должен быть очень интересный фестивальный проект, совмещающий разные культурные пласты.
– Когда планы воплотятся в реальность и можно будет хоть что-то из рассказанного вами посмотреть?
– Думаю, август – сентябрь будущего года.
– Перечисляя постановки нового сезона, вы ни словом не обмолвились собственно о юбилейной дате театра. Как праздновать собираетесь?
– Дело в том, что лично у меня с празднованием юбилеев плохо. Я их не люблю.
– Но так ведь и речь идёт не о вашем личном празднике, а о весьма конкретной дате в жизни театра, художественным руководителем которого вы сегодня являетесь. А это, согласитесь, обязывает.
– Формат юбилейного вечера очень опасен, и я не хочу, чтобы это выглядело как заседание профкома «по поводу...». Надо придумать какую-то отдельную историю. Что я могу сказать? Будем думать.
– В прошлом сезоне по разным причинам из труппы ушли трое ведущих артистов... Вы, как худрук театра, чем можете удержать имеющихся или привлечь новых актёров?
– Мы рассчитываем на студентов, которые уже заняты во многих постановках театра. Чем удержать? Интересной работой. Всё, что от меня зависит, я в этом направлении предпринимаю. Артисты в ТЮЗе замечательные, труппа работоспособная, но нельзя бесконечно работать на голом энтузиазме, тем более, когда существует возможность выбора. А зарплаты наших артистов катастрофически малы...
– Вы уже год отработали в качестве художественного руководителя театра. Наследство вам досталось непростое, с богатой историей. Не раскаиваетесь, что «подписались» под проектом по имени «Ярославский ТЮЗ»?
– Нет. На сегодняшний день я доволен тем, что мне удалось сделать «Трёх сестёр». Договорились о поездке на три фестиваля – это тоже серьёзный шаг. В первых числах октября театр едет в Саратов с «Тремя сёстрами», потом будет Мурманск, и, наконец, нас пригласили в Иран. Но с последней поездкой пока до конца не всё ясно: не можем найти денег на несчастные три билета, и это при том, что принимающая сторона оплачивает проживание, питание и даже частично проезд. Трагически грустная история! У театра просто нет на это денег.
– И как вам работается в таких жёстких финансовых условиях? Я и это имела в виду, когда интересовалась, не раскаиваетесь ли вы. Одно дело – творить, когда ты не ограничен в средствах, и совсем другое – делать шедевры «за три рубля».
– Это несколько напрягает, но я стараюсь пока об этом не думать.
– Вам это удаётся?
– Я человек лёгкий, увлекающийся и терпеливый – не вышло так, попробуем иначе. Так что пока в пессимизме не погряз. А позитивный настрой на будущее зиждется на том, что мне удалось поставить два спектакля, которые мне искренне нравятся.
– Однако, насколько я понимаю, от постановок в других театрах вы тоже не отказываетесь?
– Нет, не отказываюсь. Но, к примеру, сейчас я заканчиваю в Вильнюсе «Венецианского купца» Шекспира. Сроки постановки подгадал так, чтобы они совпали с моим отпуском. Никому не в ущерб!
– То есть вы, как студент, подрабатываете на каникулах?
– Получается, что так. Но это обычная история для человека театра. Грустно, что в театре есть богатый потенциал, который может быть использован, вот только и городу надо бы чуть-чуть посмотреть в эту сторону. Я надеюсь, что открытие малой сцены, которую я вижу как экспериментальную площадку, разные адресные проекты, новый репертуар должны изменить ситуацию в нашу пользу.
Лариса Драч