Александр Андреевич Карих (на снимке) – заслуженный художник России, председатель Ярославского отделения Союза художников, создатель и руководитель российского и международного центра эмальерного искусства «Эмалис» – родился на Дальнем Востоке в 1941 году. Его отца – немца по национальности – сослали в места не столь отдалённые. Светлым лучиком того времени, по словам Александра Андреевича, стала его бабушка Евдокия Терентьевна. Как все маленькие дети, Александр рисовал, а бабушка, несмотря на голодные военные годы, хлебным мякишем бережно приклеивала к стенке все его торопливые почеркушки.
Первым, кто заметил робкие способности мальчика, был мамин брат. Склонившись однажды за плечом рисующего племянника, он произнёс: «Сашка, да ведь ты – талант». На следующий день мама отвела его в художественную школу. Потом были художественное училище во Владивостоке, преподавание (без особого вдохновения) рисования в школе, армия, учеба в столичной Строгановке… Выставки, проекты, дипломы, медали, премии… – и ежечасный, ежеминутный, бесконечный труд.
Неудивительно, что первым, кто попал под энергетическое воздействие Александра Кариха, оказался его сын Георгий. С момента своего рождения он был обречён на творчество.
– В 76-м году я делал одну большую мозаику, для чего арендовал кинозал в Хабаровской киностудии, – вспоминает Александр Андреевич. – Я рисовал контуры, а Егорка бегал с ведром краски и помогал мне закрашивать отдельные фрагменты (На тот момент мальчику исполнилось пять лет. – Авт.)
– Так, получается, что вы тиран и эксплуататор детского труда?
– А что делать? – смеётся художник. – Да, я по природе своей диктатор и деспот, я знаю цель и ищу пути для её реализации. А что касается Егора, то он рисовал и самостоятельно, у него была очень красивая графика, которая и сегодня ещё простреливает в работах. Когда у сына угасало желание рисовать, я находил новый мазок, предлагал, например, рисовать одну картину на двоих: помню, рисовали что-то злодейское из жизни пиратов, Егор – с одного конца ватмана, я – с другого. До сих пор эти рисунки хранятся у сына.
Пленэры, этюды, серьёзные деловые поездки – Егор всюду и везде сопровождает отца. На одном пленэре, оставив этюдник и забыв про поставленную перед ним отцом и учителем (в одном лице на тот момент) задачу, Егор, вооружившись кисточкой и баночкой с краской, увлечённо ползал в траве, стараясь пометить красочным мазком прыгающих кузнечиков – «с целью прослеживания их дальнейшей миграции» (Несмотря на то, что Егору всегда нравилась биология, художником-анималистом он не стал. На всей выставке лишь две работы – эмаль «Кот» и дивной красоты картина маслом, на которой изображён стремительный бег стада зебр на ослепительно раскалённом фоне – напоминают о его былом детском увлечении).
Егор Карих прошёл великолепную профессиональную выучку: художественные школа и училище, Ярославский театральный институт (три курса постигал тайны профессии театрального художника), знаменитая Мухинка. Он, безусловно, состоялся как самобытный, оригинальный художник, чьим творчеством гордится и тайно восхищается отец Александр Карих. И тем не менее у меня не выходит из головы детский ещё вопрос Егора, адресованный им много лет назад Александру Андреевичу: «Папа, скажи, а другие профессии в мире, кроме художника, есть?»
Что касается собственно выставки, то зрители получат настоящее наслаждение, общаясь с художественным миром Александра и Георгия Карихов. Творчество одного как продолжение идей другого, но на новом, совсем ином вираже.
Достаточно интересен вдумчивому зрителю будет экскурс в прошлое Александра Кариха: в экспозиции присутствуют полотна, созданные художником на протяжении трёх десятилетий. Ранний Карих, «датированный» началом 80-х, склонен к декоративности, палитра его достаточно мрачна, и владивостокские пейзажи напоминают рериховский почерк. С годами палитра светлеет, цвета становятся ярче, декоративность романтического пейзажа сменяется лёгкостью восприятия импрессионистов – сегодня его живопись свежа и пронзительно ароматна, как только что очищенный апельсин.
Позаимствовав у отца солнечность палитры импрессионистов, Георгий в большинстве сюжетов отмежёвывается от реалистичного изображения натуры, призывая в «соавторы» то кубистов, то оригинальность Дали, то эмоциональность экспрессионистов.
Лариса ДРАЧ