Народ действительно ломился в храмы, но... преимущественно с утилитарной целью. Гружённый канистрами, бутылями, бидонами, банками и даже вёдрами, готов был черпать крещен-скую благодать. Нашлись «расторопные мужички» и даже бабули, что прибыли с тележками, сплошь уставленными тарой.
Божественная литургия в самом разгаре. Хор певчих трепетно выводит «Херувимскую», когда сами ангелы, предстоящие перед Богом, призывают и собравшихся на земле «всякое ныне житейское отложим попечение», а удалая гражданка, расталкивая стоящих, пробивается к свечному ящику: «Когда будут воду давать?» – интересуется громко. «После службы», – шепчут ей. «А служба когда закончится?», – продолжает она. На молчание вопрос повторяет, выражая полное нетерпение: «Скоро?» «Ещё причастия не было», – говорят ей. Она возмущается: «Мне некогда, у нас машина стоит, мы проездом».
Не дождавшись окончания службы, гражданка удаляется. Но по мере приближения окончания литургии вопросы о воде звучат чаще и громче: много ли её будет? Хватит ли всем? По сколько будут давать в одни руки? До которого часа?
Ответ, что воды хватит всем, народ успокаивает, но ненадолго. С началом проповеди священника снова заволновались. Теперь уже о выстраивании очереди: кто за кем. А уж в водосвят – в сам чин освящения воды – многим вообще стало не до молитвы. Мелкая перепалка, как в обычной магазинной очереди, а то и брань возникают то тут, то там.
«Ой, – стонет кто-то, – что же вы прёте на меня?» «Больше согрешим, чем помолимся», – комментирует кто-то происходящее. «Воистину так!» – вздыхают в ответ.
С горем пополам очередь всё-таки выстраивается. Длинная, тянется она из храма, за его ограду. А уже в очереди о чём только не порассуждали: о ценах, пенсиях, лекарствах. Самые благочестивые разговоры велись о силе крещенской воды, как принимать её, где и как хранить. Пересказывали, правда, в основном главного «просветителя» народа – телевизор. Но зато, получив воду, «водяне» с удовлетворением расходились по домам. Есть теперь чем лечиться, чем «порчу» изгонять.
Но толпился народ не только в храмах. У крещенских прорубей тоже выстраивались длиннющие очереди. Даже морозец не пугал желавших особо «причаститься» крещенской благодати. Вот только окунаться в иордани народ, преимущественно нетрезвый, начал задолго до начала установленных церковью правил, аж до ночной службы. «А что, – недоумевали, выныривая из проруби весёлые «моржи», – нельзя разве?» Тут уж, понятно, не до красот иорданьских было. А какие великолепные проруби устроили – в Любиме, у Спасо-Геннадиева монастыря, на Волге, у Толги... Переливались от горящих лампад и свечей ледяные кресты, венчавшие иордань.
Впрочем, каждый в праздник получил своё: кто благодать, кто воду. И, видимо, милость Божия всё-таки пребывает с нами – пострадавших ни в храмах, ни на прорубях не было. А что теснились да суетились – так ведь сказано: не к здоровым приходит Христос, к болящим. Может, так, потихоньку, и оздоравливаемся мы духовно? Дай-то Бог!
Ирина ХРУПАЛОВА