Там, где серьёзный маринист (поклонник морских пейзажей) методично прорисовывает за восьмым девятый вал, Кравцов шутейно выводит на морскую прогулку флотилию утюгов. В противовес набившим оскомину сентиментальным пейзажным зарисовкам – «то березка, то рябина, куст ракиты над рекой», Кравцов подробно пишет грабли, а уж фоном для садового инвентаря выступает яблоневое полноцветье. Редкий художник избежит соблазна запечатлеть на холсте какую-нибудь рыбу. Кравцов же методично пишет одну «селёдку» за другой и не стесняется включить в персональную выставку, состоящую из семи десятков холстов, пятнадцать (!) рыбьих портретов – практически полное собрание изображений. Даже себя любимого Александр Иванович растиражировал лишь в четырёх экземплярах. Нет, вы мне можете говорить что угодно, но в художнике Кравцове определённо что-то есть.
Самое интересное, что художником он стал в общем-то случайно. Красками-мольбертами не грезил, на обоях-салфетках сутки напролёт не рисовал, а философски просчитывал плюсы и минусы медицинского и политехнического образования, когда однажды заболевшего учителя черчения пришёл заменить его друг, Игорь Толмачёв.
– На следующий день я попал к нему в мастерскую, посмотрел по сторонам, понюхал запах краски и – ба-бах! – понял, что должен стать художником, – говорит Александр Кравцов.
Будь на его месте кто-нибудь другой, художественное училище при таком раскладе ему бы ни за что не светило. Одарённые дети годами в изостудиях просиживают и то, случается, срезаются на каком-нибудь натюрморте. А Кравцов поступил в училище легко, точно это подразумевалось с самого начала.
Он по сей день не разочаровался в выбранной столь спонтанно профессии. Считает себя востребованным художником, хотя официально работает художником-оформителем в центре внешкольной работы.
– На это можно жить?
– Вы шутите? Моей зарплаты в сто евро хватает только на квартплату.
Вам нравится ход его мыслей? Мне – очень. Кто, скажите на милость, у нас в провинции считает свою зарплату в «евриках», если в бухгалтерской ведомости стоит несерьезная даже в рублевом эквиваленте сумма? И при этом Александр Кравцов не пишет на заказ – «что вы, исключительно для себя!», что, впрочем, не исключает известную формулу купли-продажи «не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать». Рукописи Александра Ивановича, то есть холсты, удачно продаются. Например, в Швейцарии. Любят отчего-то благовоспитанные швейцарцы не вписывающиеся ни в какие рамки холсты Александра Кравцова. Впрочем, неприлично подсчитывать деньги в чужом кармане. Обратимся лучше к вопросам творчества.
– Чем вас так привлекает рыбная тематика?
– Рыба – вещь немыслимо импрессионистическая. Окрасы, блики, формы, цвета немыслимые…
– Вы считаете себя импрессионистом?
– Боже упаси. Я – субъективный реалист…
– Ну и как вам, реалисту, пришло в голову вывести на морскую гладь армаду старинных угольных утюгов?
– Вот вы зря смеётесь. Однажды ко мне на выставке подошёл один адмирал и очень хвалил, оказывается, у «морских волков» даже термин такой есть – «утюжить воду».
– Хорошо, отвлечёмся от сюжетов. Но названия-то вы откуда такие берёте? Вот, смотрите, на холсте нарисована очередная рыба, ножницы и груша... Почему это вместе взятое называется «СНГ»?
– По первым буквам – судак, ножницы, груша. Аббревиатура. У меня ещё есть холст «КПСС», что означает ключ, перчатки, судак, свеча. А что, нельзя? Я просто немного «включаю дурака»...
– Это-то как раз можно было и не комментировать...
– Правда? Здорово! Я это называю весёлыми картинками.
«Весёлые картинки» Александра Кравцова, столь востребованные как покупателями, так и рядовыми, финансово не обеспеченными зрителями, чуть не сыграли со своим автором злую шутку: в ряды Ярославского отделения Союза художников его приняли с трудом, с третьего раза, и то с перевесом всего в один голос.
– А вообще-то для чего вам нужно это членство? Главное, что ваше творчество любимо народом...
– Да как вам сказать: не корысти ради, а планку повысить для.
Лариса САХАРОВА