В начале учебного года председатель ассоциации преподавателей вузов Ярославля, профессор Ярославского государственного технического университета Лев Размолодин поделился с читателями «Северного края» мыслями о реформе высшей школы, о её наметившемся переходе на коммерческие рельсы. Он считает абсурдной идею полного перевода вузов на самофинансирование, особенно в части подготовки магистров, руководителей производства, учёных («Реформа может увязнуть в пустых разговорах», «Северный край», 5 сентября 2007г.), «На будущем – а это как раз наука и образование, сэкономить нельзя», – делает вывод профессор. И предлагает вернуться к государственной поддержке высшей школы и науки. Лев Петрович приводит в пример инициативу нашей области, где разработан и принят пакет документов по поддержке высшего образования и науки из бюджета области.
А что можно сделать, чтобы активизировать прикладные исследования вузовских кафедр, ещё не растративших свой научный потенциал отраслевых НИИ и КБ, нацелив их на техническое перевооружение, модернизацию предприятий области. Об этом – продолжение разговора с председателем ассоциации преподавателей вузов, председателем комитета государственного общественного собрания по науке и технике, доктором технических наук Львом Петровичем Размолодиным.
– Не считаете ли вы, что отраслевая наука – это вообще постсоветский анахронизм, а в рыночных условиях создавшийся вакуум должна заполнить вузовская наука? Известно, например, что университеты США активно выполняют заказы предприятий и транснациональных компаний на исследования.
– Всякое слишком широкое обобщение рискует быть ошибочным. Есть и в нашей области примеры успешного слияния отраслевых научных учреждений с предприятиями, как в случае образования НПО «Сатурн» или, наоборот, превращение отраслевого института ВНИИАТИ в ОАО «ТИИР» – предприятие, в составе которого органично работает сохранившийся научный комплекс.
– А может быть, это естественный процесс выживания науки в рыночных условиях, когда наиболее приспособленные к рынку структуры с предприимчивыми руководителями находят своё место в экономике и развиваются, а неприспособившиеся – отмирают? Тогда не стоит устраивать демонстрации в поддержку науки, взывать к политикам, а предоставить процессу перестройки завершиться естественным путём.
– Дело в том, что судьба науки связана с политикой, с системой государственных отношений. Что государство хочет взять от науки, то оно и берёт.
Сегодняшнее положение науки – во многом наследие социализма. Было у нас централизованное планирование, с ним связаны отраслевые структуры: для каждой отрасли на все родственные предприятия – министерство, на подотрасли – главки, в главках, кроме предприятий, НИИ, КБ, проектные институты. В этой схеме наука не очень хорошо развивалась, но как–то существовала. Предприятие не могло напрямую выступить заказчиком исследований, их финансировали главк и министерство. А те роль научного института понимали очень узко, только в рамках отрасли, а ещё чаще подотрасли. А уж для внедрения разработок вузовской науки вообще не находилось места. Сумеет кафедра напрямую договориться с предприятием, заинтересовать его, что–нибудь и внедрят. Но в основном те проекты, изобретения, конструкторские решения, что разрабатывались вне стен НИИ и КБ, в принципе системой отвергались.
Хорошо дела шли в науке государственного значения, в исследованиях, напрямую завязанных на политике, на международном престиже СССР: это изучение космоса, ядерная физика, авиация. А наука, которая работала бы на нашу повседневную жизнь, обеспечивала бы наши жизненные потребности и текущие нужды производства – отставала.
– Видимо, поэтому в рыночных условиях взаимоотношения науки с производством надо выстраивать заново?
– Коечто из забытого старого стоило бы вспомнить. Ведь как все хорошо в Ярославле было задумано. Был завод СК, рядом НИИМСК – институт мономеров для синтетического каучука, тут же заказчики каучука – шинный завод, РТИ, «Резинотехника», завод АТИ. Оборудование для шинников опять же в Ярославле готовит «НИИшинмаш». Проекты выдаёт «Резинопроект». Весь резинотехнический комплекс складывался в стройную цепочку от исследования до производства.
– Но так было только вначале. А после войны СК, к примеру, перестал быть основным поставщиком для ЯШЗ. Институты и проектные организации работали на всю страну, а на Ярославль лишь отчасти. Так что складная региональная схема научно–промышленного комплекса не продержалась при социализме, не просматривается и в рынке. Надо искать другие варианты.
– Оптимальный для рынка вариант: предприятие – заказчик и одновременно инвестор научного коллектива разработчиков. Но многие предприятия области теперь не хозяева сами себе. Они стали частью холдингов или монополий. А те пока ещё не создали своих научных центров, плохо информированы об исследованиях учёных в регионах и предпочитают заимствовать зарубежные разработки, то есть теряют технологическую, а значит, и экономическую независимость.
Поэтому реальным для поддержки науки можно считать такой вариант: в регионе, на базе принятого пакета нормативно–правовых документов решить вопрос об её финансировании. Это могли бы быть долгосрочная целевая программа поддержки науки и фонд научных исследований, опытно–конструкторских работ и технических решений, направленных на экономическое развитие области.
Крупные, средние, мелкие предприятия региона, а также малый бизнес, заинтересованные в использовании новых технологических решений, могли бы участвовать в реализации целевой программы и создании фонда. При этом такие структуры конкурировали бы между собой и дополняли друг друга.
Застрельщиками и координаторами такой работы могли бы стать экономический совет области, совет научных организаций региона и отдел высшей школы и науки Ярославской области.
У нас в ассоциации преподавателей вузов такая идея зреет давно. Но нужно найти общий язык с экономическим советом области, куда входят многие руководители промышленности.
В идеальном варианте сохранившиеся научные лаборатории отраслевых НИИ и КБ, научные кафедры вузов могли бы стать двигателями прогресса, получив поддержку из трёх источников: федерального, регионального бюджетов и вклада предприятий, имеющих конкретные договоры с вузами и НИИ. Тогда бы наука преодолела сегодняшнее нищенское существование, помогла нашей промышленности занять достойное место в мировом товарообмене, а в итоге поднять уровень жизни россиян.
Андрей СОЛЕНИКОВ