Когда мы намедни напомнили Юрию Ивановичу сей посвященный ему экспромт десятилетней давности, юбиляр – сегодня ему 70! – заметно оживился:
– А что – звучит, хоть в набор отдавай. И впрямь, ребята, давно пора нам и о душе подумать.
Семьдесят лет, по себе знаю, это когда не просто про житье-бытье, а про судьбу задуматься в самый раз. Высшие силы не обделили «мастера коллажа и блика» искрой Божьей, они не-однократно подбрасывали ему в нужный момент сухих дровец, чтобы пламя не гасло.
Он автор галереи потрясающих портретов героев и антигероев нашего времени. Есть в ней всеобщие любимцы Николай Крючков и Борис Андреев, Терешкова, Гурченко, но есть и похожий на сурового «черного человека» генерал Дудаев – позировал Барышеву прямо у себя в президентском кабинете. Давно классика его репортажи из «горячих точек»: Приднестровья, Ингушетии, несчастной Чечни, где фотокорреспондент «Северного края» Барышев бывал дважды, с улиц осенней столицы нашей Родины – год девяносто третий.
Из Москвы привез он тогда, наверное, лучший свой кадр «Смерть солдата». Прямо-таки исторические слова сказал, сдавая его редактору:
– Тяжело смотреть как убивают человека, а помочь не можешь.
Теперь миновали в судьбе мастера войны, политфорумы, парадные торжества по разным поводам. Даже в пресс-туры его калачом не заманить. Недавно в одном таком, по Ростовскому району, удивил он своих коллег тем, что не взял с собой камеру. Вальяжным вольным слушателем держался. По пути туда, поглядывая в окно автобуса, когда проехали Семибратово, живописал с «картинками» или без, где, когда и как охотился и рыбачил.
Все чаще вспоминает юбиляр про свою первую, пединститутскую профессию – биологию. Наука о живом и раньше-то могла в любой самый неподходящий момент дать о себе знать. Как-то мы с ним по заданию редакции на катере рыбоохраны на Костромских разливах и в низовье Соти ловили в объектив и на кончик пера браконьеров. Вдруг он, на палубе отодвинув локтем стоящих рядом – расступись, дескать, – вскинул камеру, как сигнальщик горн, в пустые, как всем казалось, небеса:
– Тихо, летят гуси...
Потому-то и во времена железобетонной партсовжурналистики Барышев мог заставить кого угодно говорить о себе каким-нибудь абсолютно «безыдейным» кадром – например, с тоскующим обезьяньим глазом за решеткой зоопарка («Неволя», Шри-Ланка, 1978 год) или океанской экзотикой с крупным планом карибского спрута, застигнутым врасплох автором, отважным аквалангистом, на десятиметровой глубине.
Тот, кто поинтересуется его нынешним образом жизни, скорее всего получит от Юрия Ивановича ответ простой, как мычание:
– Рыбалка и пейзажи. Вот и весь мой образ жизни.
Не исключено, что добавит к этому:
– У меня подобралась самая, наверное, большая коллекция рассветов и закатов.
Услышав такое, собирался я обсудить с ним тонкости съемки, когда солнышко бьет прямо в глаза и колорит на горизонте меняется ежесекундно. Все сложности темы Юрий Иванович обошел с изящной непринужденностью человека, для которого нет в своем деле ничего невозможного:
– Видишь ли, вставать надо рано, а ложиться поздно, а то момент прозеваешь.
Но по поводу самой главной своей заботы на сегодня и на годы вперед шутить Корифей Корифеевич совершенно не намерен. Начал передачу своего фотоархива в фонды музея истории Ярославля. Больше миллиона кадров! Это его, вот уж и впрямь, царский дар к тысячелетию любимого города.
Юлиан НАДЕЖДИН