По страницам старых газет

ПРОСЕЛОЧНЫЕ И ЗЕМСКИЕ ДОРОГИ в Рыбинском уезде за последнее время пришли в такое состояние, что езда по ним стала прямо невозможною. В некоторых местах (по Большесельскому и Мологскому трактам) мосты совсем провалились, а там, где есть какие­нибудь остатки мостов, существуют они исключительно для того, чтобы их объезжать на далекое расстояние.

Уездная полиция составила целый ряд протоколов о неисправности дорог и мостов, несколько землевладельцев привлечены к ответ­ственности. В земскую же и городскую управу написаны отношения о немедленном исправлении дорог и мостов.

Частные лица понесут наказания, и их во что бы то ни стало заставят произвести починку.

РЫБИНСК. 13 июня на Сенной площади крестьянин нашел три старинные ассигнации – одна десятирублевая, две пятирублевые. Ассигнации хорошо сохранились. Очевидно, Сенная площадь не очищалась с 1830 года, если на ней откапываются старинные ассигнации.

РЫБИНСК. Недавно я проезжал через одно богатое село. Я обратил внимание на вывески, красующиеся чуть ли не на десятке зданий: «Богадельня имени Ивана Ивановича Толстосумова», «Училище, устроенное Ив. Ив. Толстосумовым», читальня, лечебница для приходящих, еще какая­то школа, приют­ясли – все имени Толстосумова.

– Скажите, кто это такой Толстосумов и где он живет? – полюбопытствовал я у сидевшего на завалинке старичка.

– Крестьянин наш. Буфетчик в Питере был.

– Что же это, он все на свои средства настроил?

– На билет ему досталось двести тысяч, вот он и пожертвовал, говорят, половину. Сам он в Питере живет, свой капитал имеет, на что ему?

Порадовался я за счастливое село, у которого оказался такой благодетель, и вспомнил про наш город. Много у нас богатых купцов, биржевиков, у которых от денег сундуки ломятся, и немногие из них раскошеливаются на городские нужды.

На прошлом собрании городской голова заявил, что у города средств нет площади подметать. «Да ведь на них свалка, мертвые крысы валяются, ведь все это разносится по воздуху, дышать нечем». «Что же делать, средств нет», – сокрушенно заявляет голова. И приходится задыхаться от пыли и нечистот.

На окрестных улицах есть незамощенные места, где тонут не только люди, но и лошади. Есть в городе больница, в которую доступ чуть ли не так же труден, как в царство небесное, и все потому, что денег у города нет.

А почему бы некоторым капиталистам не дать городу взаймы, без процентов, на улучшение и благоустройство города?

Есть близ города фабрикант, бывший биржевой делец, миллионер. В городе его именем называется целый переулок, но на нужды города он не дал ни гроша. Четырехэтажный дом его стоит пустой, и, видно, владелец этого дома надобности не имеет в том, чтобы получать от этого дома аренду.

Чтобы, если миллионер, отдал этот дом городу для устройства в нем хоть «народного дома», в котором нашему городу большая нужда. И было бы на доме написано: «Народный дом имени такого­то».

Несбыточные мечты! Наши коммерсанты любят побаловать себя в «Столбах» чайком без лимона, почитать даровые газеты, потолковать о политике. А об общественных городских нуждах им дела нет.

РЫБИНСК. Рабыни веселья. Их при здешнем «Эльдорадо» содержится более двадцати, и только три или четыре получают приличное содержание, как шансонетки, остальные служат за 15 рублей в месяц.

За это грошовое жалованье они обязаны с 12 часов дня быть в ресторане на репетициях и с небольшими промежутками времени совершать свой труд до 2 часов ночи ежедневно.

Для них нет праздничного отдыха, они «рабыни веселья». Они живут в общежитии и связаны с распорядителем драконовским договором, в силу которого за малейшую провинность могут очутиться на улице без всякого расчета.

Они обязаны платить десятирублевый штраф в пользу содержателя, если после 2 часов ночи, когда закроется ресторан, на полчаса опоздают в общежитие. Может быть, думаете, распорядитель уж очень заботится о нравственности хористок?

Достаточно попасть вам в отдельные кабинеты, чтобы разубедиться в этом. Вы слышите, какой шум, стон и визг стоит в этих кабинетах, где с пьяными «почтенными» коммерсантами «поют» молодые хористки. Достаточно взглянуть на красные физиономии этих лысых и полулысых господ, чтобы убедиться, какие песни пришли они слушать сюда...

И хористки, и содержатель отлично знают, что когда разгуляется русская купецкая натура, так «подавай все сюда, нашему нраву не препятствуй!». Тут же летят в карманы распорядителей не десятирублевые штрафы.

Потому­то, когда в зал входит со своей компанией Гриша в белом пиджачке с синими полосками или Ваня с закрученными вверх усиками, в ресторане точно солнце засветилось, и слуги, и хористки, и распорядители начинают бегать и суетиться, как муравьи в разоренном муравейнике.

И все эти «гриши», «вани» привыкли смотреть на несчастных хористок как на «рабынь веселья», которых можно купить за деньги, которые уже куплены и законтрактованы предприимчивым содержателем для удовольствия этих сытых буржуев. Несчастные «рабыни веселья»!