Охотник за мамонтами

Он встретил меня широкой улыбкой. Тельняшка, крепкие узловатые натруженные руки, голос с хрипотцой. По ершу непослушных волос и особому говору легко представить, каким он был в детстве и юности. И первое впечатление не обмануло – хулиганистый был пацан, с характером. Рано остался без родителей. Когда умерла мать, его направляли в Суворовское училище, но не приняли из-за «плохого поведения». С друзьями прыгал в воду с моста, кто дальше. «Вольной птицей был!» – смеется Гурий Антонович, закуривая сигаретку. Отслужил в армии и подался к черту на кулички, в Республику Коми завербовался на строительство фанерного завода. А там услышал про Братскую ГЭС и, не раздумывая, укатил на великую стройку, был буровым мастером (за плечами – профтехучилище, работа мотористом башенного крана). Оттуда подался в Мирный, на месторождение алмазов, два года бил шурфы в геологоразведке. Дальше – Тикси, аэропорт, авиация, обслуживающая дрейфующие станции СП-11 и СП-13 в бухте Темп, – это уже Новосибирские острова, остров Котельный. Заправка, разогрев, обслуживание самолетов – на все руки был мастер. В 1964 году его послали на Таймыр, в Хатангу, работал на обслуживании сигнализации, рыбачил, ряпушку ловил в артели, плотничал. Какой он, Таймыр? «Красиво там! Тундра бескрайняя, аж дух захватывает. Разве словами расскажешь! Оленьи стада, снегоходы – кстати, самые первые рыбинские привезли тогда в Хатангу. Холодно, конечно, а летом комарье невыносимое. Но это уже дело второе». После нашего разговора я, затаив дыхание, смотрела видики о Таймыре, которые мне дал Гурий Антонович. А там – скалы и глубокие каньоны, бурные реки, высекающие из осадочных пород фантастические каменные изваяния, замерзшие водопады – кажется, что так не бывает... Легко взбираются по отвесным скалам снежные бараны-толстороги. Голубые, белые, желтые, розовые подснежники совсем не боятся колючих ветров. А дальше по оленьим тропам ухожу вместе с Гурием в ослепительные дали снежной тундры... Там, на Таймыре, стал Гурий следопытом, искал мамонтов. В ледниковый период заселяли эти лохматые гиганты всю Сибирь, но их останки сохранились только на Таймыре. Помните, в семьдесят шестом местные оленеводы обнаружили в мерзлоте великолепно сохранившуюся тушу мамонта? Экспедиция питерского профессора Верещагина прибыла тогда на полуостров, мамонта с помощью мотопомпы вымывали из мерзлоты. Чудо это великое увез профессор Верещагин в Питер. С тех пор мамонтовой лихорадкой заболели многие на полуострове. Сегодня искателей, ученых, исследователей привлекает не просто экзотика этой еще не до конца раскрытой тайны вечной мерзлоты, огромные изящные бивни, гигантские остовы. Все это нередко находят местные жители, оленеводы, старатели, исходившие бескрайнюю тундру вдоль и поперек. Вожделенная добыча – мышечная ткань древних животных. Она может стать материалом для клонирования. Именно за ней охотятся сейчас французы, щвейцарцы и японцы. Три года назад Гурий Неисало работал с французской экспедицией, ее руководитель Бернар подарил рыбинцу свои фильмы, отснятые на Таймыре, о том, как вместе с кочующими оленеводами искали они останки мамонта. Нашли бивни, кости, даже великолепно сохранившиеся фрагменты лохматого покрова. Но вырубленный старателями огромный кусок мерзлоты не сохранил до наших дней мамонтовой плоти – ни мяса, ни кожного покрова. Выходит, зря стараются экспедиции? Нет, говорит Гурий Антонович, не зря. Есть этот материал в мерзлоте. Тундра «плывет», потоками, льдом сносит вниз срезанные бивни, головы, а тело остается в мерзлоте. Гурий сказал, что знает несколько таких мест в тундре и готов их показать ученым. Но первыми туда должны дойти именно российские исследователи. Однако у нищей отечественной науки нет денег, чтобы профинансировать экспедицию. А вот у француза Бернара, японца Кувахары на этот счет нет проблем. Добраться до тех мест можно на вертолете, были бы деньги. Впрочем, Гурий и сам бы дошел – дело привычное, по сотне километров проходил в тундре на своих двоих. Да и вообще сорок лет на севере что-то значат, а тундра для него – мать родная. С собой в тележке палатка и все необходимое, в том числе помпа на базе бензопилы «Дружбы». Жаль, что нет мототранспорта. Но это все детали. Можно ведь и бригаду нанять, чтобы побыстрей завершить работу. Нашли бы тушу, размыли мерзлоту и привезли бы кусочек настоящей древней плоти... Вот такой он, Гурий Неисало. Из тундры вернулся в Рыбинск осенью прошлого года. Когда снова на Таймыр? «Э-э, – говорит, – в апреле непременно улечу. А пока смотрю по телику, как ищут погибших в леднике Кармадонского ущелья. Знаю, как помочь им, как лучше провести поиски в этой окаянной толще льда. Писал в МЧС. Но это никому не интересно... Обнаружил однажды в Сибири тонн 15 – 20 химической гадости на одном из месторождений алмазов. Уверен, что именно от этой химии гибнет белуха. И об этом писал. Ответа нет». Не прошло и недели после нашей встречи, как «Вести» сообщили: «Ученые нашли голову детеныша мамонта, которой более 11 тысяч лет. Мамонтенку дали имя Саша. Он погиб в двухлетнем возрасте по непонятным пока причинам. Скелет прекрасно сохранился, остались мягкие ткани, но вопреки слухам клонировать по ним доисторических гигантов наука не в силах. Так что останки исследуют и передадут в музей в Якутске». Гурий видел этот сюжет, но ничуть не расстроился. Дело не в том, что наука не может клонировать мамонтов, просто мягкие ткани, найденные на голове мамонтенка, плохо сохранились. «Тем более я должен лететь на Таймыр!» Удачи, следопыт!