Два Николая
Говорят, плохая примета, когда в семье два человека носят одно и то же имя. В семье Шустеров было два Николая – отец и сын. Старший, Николай Борисович, настоял на этом варианте: хочу, чтобы сын такое же имя носил, будет продолжателем моего дела. Ну а младшему выбирать, сами понимаете, не приходилось.
Отношения между Николаями были неоднозначными. Отец любил выпить в последние годы, где только и деньги на выпивку находил. Младший, видя, как мучается мать, старался делом искупить вину отца, но того не попрекал.
Друг друга они понимали без слов. Потому, наверное, реже, чем другим, адресовал Коля Шустер свои письма из армии отцу. А те, что приходили, были скупы: событие и краткий к нему комментарий «ну ты же знаешь». Старший не отвечал: считал это занятие делом женским. Что писать, если все и так понятно?
Но именно на его, Николая Борисовича, имя пришла в воскресное утро 30 ноября срочная телеграмма: «Ваш сын, гвардии рядовой Шустер Николай Николаевич, 30 ноября 2003 года погиб при исполнении служебных обязанностей. Выражаем вашей семье искренние соболезнования. Просим срочно приехать. Командир войсковой части 73881 гвардии полковник М. М. Мухамедов».
Отслужу и вернусь
Служить в Кантемировскую дивизию Коля Шустер отправился в декабре прошлого года. Провожали всем Пречистым – поселком, где Коля родился и вырос.
– Служить в армии сын всегда хотел. Говорил, что хочет мир посмотреть, новых друзей найти, – вспоминает мама, Алевтина Павловна. – Хотя и возможность не служить была: у сына туберкулез в детстве признавали. Позже его с учета сняли, но все равно можно было что-нибудь придумать. Так он ведь весной прошлого года, когда повестку не принесли, не поверите, даже расстроился. Отправился в военкомат узнавать, не забыли ли о нем. Там сказали, что нет, просто нормы по призыву уже выполнены и заберут его в армию в следующий раз.
Армия не очень радушно распростерла объятия: на областном призывном пункте Коля и еще три парня коротали трое суток. «Покупатели» из частей не находились.
Дальше – учебка, а еще дальше – Кантемировская дивизия. О том, что попадет туда, Коля не знал до последнего. В первые же дни пребывания в элитной части выяснилось, что порядка здесь ненамного больше, чем в других частях. И неуставные отношения тоже не сказка. «Вчера деды заехали по голове табуретом, ощущение, скажу я вам, не из приятных», – писал он вскоре в письме. Побои Коля переносил как неизбежное зло и особо не ныл. Жаловался только, что деды все отнимают, будь то «мыльно-рыльные» принадлежности, курево или деньги. «Самое плохое то, что у меня зарплата 250 рублей, а я из них не получаю ни копейки, как почти все из моего призыва».
Денежный вариант расчетов в части был особо популярен. Попытался Коля Шустер на пару дней съездить домой, но для этого были нужны деньги. Домой написал: могу приехать дня на три-четыре, но тогда требуется тысяча рублей. Нет, на дорогу и расходы нужно четыреста. Но когда я вернусь в часть, должен буду отдать триста рублей ротному и триста – старшине. Только не присылайте сейчас, а то все деды выгребут.
Не нашли родители такой суммы, так и не повидали сына. До полагающегося отпуска оставался лишь месяц...
Черное воскресенье
То, что в дом идет беда, первой почувствовала собака Найда, любимцем которой Коля всегда был. За день до телеграммы у нее вдруг начались судороги. Найда лежала на полу, мучилась и тихонечко выла.
– Не сразу поняли, что со здоровой собакой случилось. Совсем ведь еще молодая. А ей так плохо было, думали, помрет.
Нет, на следующий день Найда ожила, бегала и успокаивала ослепленных горем родителей Коли. Известие о гибели пришло около одиннадцати утра. Николай Борисович и Алевтина Павловна сразу собрались в военкомат. После телефонного разговора с начальством части версия военных все никак не укладывалась в голове. Самоубийство из-за девочки... На посту...
Благо, что легенда, хоть и притянутая за уши, но все же была. Коля переписывался с девочкой из Пречистого. До армии девчонки буквально не отходили от него, выбирая почему-то именно Колю поверенным своих переживаний. Вот и с Олей они дружили. Когда перед армией мать поинтересовалась судьбой их дальнейших отношений, сын удивленно спросил: «Да ты что?» Но действительно – по отзывам товарищей из части – расстроился, когда узнал, что девочка осенью вышла замуж.
Версии «за» и «против» Алевтина Павловна прокручивает в голове до сих пор. Да, узнал, но уже сколько времени с тех пор прошло... К службе, которой поначалу несколько тяготился – легко ли отвыкать от маминых пирогов, – привык. Даже писал, что любит стоять в карауле... В приходивших в последнее время письмах ни малейшего намека на переживания. Наоборот, напоминал младшему брату о магнитофоне, чтобы в сохранности до дембеля держал, простодушно восхищался девчонками, которые приезжали выступать в часть. Нет, не было у него мыслей о самоубийстве. И сама девушка (якобы объект воздыханий) предлагала показать все письма от Коли, где ни намека на какие-то иные, чем дружеские, отношения не было.
– Нет, Коля не мог наложить руки на себя. Не мог он нас бросить, – уверена сейчас Алевтина Павловна.
Никто ничего не видел
Когда приехали под Москву, командир части, тот самый скорбящий гвардии полковник, родственников своим вниманием не оделил. Занят сильно, пояснили прибывшим. На все вопросы только разводили руками и говорили, что ничего не знают. Все было вроде нормально, и тут вдруг этот случай... Но военные дружно ставили диагноз происшедшему – «самоубийство».
Некоторые детали все же прояснили. В ночь с двадцать девятого на тридцатое Коля стоял в карауле. Как и полагается, каждые пятнадцать минут давал о себе знать по связи. Последний раз он связался за пятнадцать минут до конца смены. Сказал, что у него все нормально. А когда его сменщик прибыл заступать на пост, то нашел уже труп... Соседи по караулу, стоявшие в нескольких сотнях метров, ничего не слышали и не видели. Только один парень сказал, что слышал какой-то слабый хлопок, но не придал этому значения.
По прибытии в часть выяснилось, что судебно-медицинскую экспертизу еще не успели провести и что тело Коли им так и не отдадут. Сказали: привезем позже. Пообещали отпустить друзей на похороны. Ни о каких денежных выплатах речи не шло. Только Игорю – младшему брату – кто-то обмолвился, что им положена компенсация. Но начальство так и молчало.
Тело Коли в Пречистое привез какой-то офицер, который, как и водится в таких случаях, сказал, что он только что из отпуска и не в курсе событий, давая понять, что вопросы задавать бесполезно. Колиных друзей, что тоже естественно, на похороны не отпустили.
А вот в Пречистом к беде отнеслись по-человечески, помогали кто чем мог. Родственники и друзья собирали деньги, военкомат обеспечил ограду и памятник на кладбище, в администрации выделили две тысячи рублей.
Беда не ходит одна
Но на этом трагедии в семье Шустеров не исчерпались. На третий день после похорон умер от инфаркта Николай Борисович. Он вовсе не пил на похоронах: боялся сорваться. Но сердце все равно не выдержало. Алевтина Павловна вспоминает, что пока тело сына лежало дома, отец старался даже не подходить к нему. Все сидел на кухне без сна. Сердце в эти дни разболелось не на шутку. Но за похоронными хлопотами его недуг так и остался незамеченным.
– Жаловался, что левая половина тела буквально раскалывается от боли. А третьего дня прилег отдохнуть, да так и не встал. Я его еще пыталась разбудить поначалу. А потом смотрю, у него глаза открытые.
Две коробки писем
Как будут жить дальше, в семье Шустеров не задумываются. На Алевтине Павловне остались все хозяйство, старенькая бабушка и младший Игорь.
– Коля был и на огороде, и по дому первый. Одно слово – старший. Вся надежда была на него. Теперь Игорю не придется в армию идти на законном основании. В училище доучится – и пойдет работать. Глядишь, полегче будет.
На столе и сейчас стоит фотография Коли в парадной форме с черной ленточкой сбоку. И шапка рядом. Все, что осталось теперь матери – перебирать письма от сына, которых за год накопилось две коробки из-под шоколадных конфет.
Алевтина Павловна говорит, что прекрасно понимает: бороться с военными слишком хлопотное и затратное дело. Куда ей с Министерством обороны тягаться. И ждет результатов судебной медицинской экспертизы, которая ответит на вопрос, самоубийство или нет. Но вот прошел уже месяц, а документов до сих пор нет. Как, впрочем, нет и денежных компенсаций.
Марина НИКИТИНА.