ОРДЕН СЛАВЫ СКУЛЬПТОРА СОЛОВЬЁВА
Александр Иванович Соловьёв приехал в Ярославль в 1952 году после окончания Ленинградского художественного училища. А родился он в Ленинграде 31 марта 1925 года в рабочей семье – его отец Иван Максимович работал на Путиловском заводе.
Впрочем, Иван Соловьёв петербуржцем был лишь в первом поколении. В столицу империи он перебрался из тверской деревни только в 1908 году, когда ему уже было двадцать лет. Устроившись сначала учеником, он скоро стал ценным специалистом. Поэтому на фронт его не брали ни в первую мировую, ни в гражданскую. Даже во времена разрухи работу он ни разу не терял, хорошо зарабатывал. Первая жена Ивана Максимовича умерла. В начале 20-х годов второй его женой стала Александра Алексеевна Соколова. Она была родом из Ярославской губернии, где её отец до революции служил управляющим в каком-то имении.
В 20-е годы Соловьёвы жили в самом центре Ленинграда – в двух шагах от Мариинского театра на улице Декабристов в отдельной трёхкомнатной квартире, что по тем временам было большой редкостью. В ней и родился сначала Саша Соловьёв, а спустя год и девять месяцев – его сестра Валя. Однажды к Соловьёвым – буквально на недельку – попросились пожить дальние родственники, да так в квартире и остались, превратив её в коммуналку. Устав от выяснения отношений, Соловьёвы в середине тридцатых переехали в коммунальную квартиру на углу Гороховой и Садовой. Правда, в те годы эти улицы носили другие названия: Гороховая с 1927 года была переименована в улицу Дзержинского, поскольку в доме №2 с момента основания размещалась ВЧК; Садовая с 1923 года называлась Улицей имени 3 июля – в память о расстреле демонстрации на перекрёстке Невского и Садовой летом 1917 года. Но, несмотря на эти знаки нового времени, город-то оставался шедевром ушедшей эпохи, когда чуть не за каждым поворотом открывался вид на дворец или памятник, и даже большинство обычных жилых домов были настоящими произведениями искусства.
Саше Соловьёву стоило пройти всего 2-3 квартала, и он оказывался на Аничковом мосту возле знаменитых коней Клодта, или возле Исаакиевского собора, где благодаря тому же Клодту гарцевал на прекрасном коне Николай I, или на Сенатской площади возле Медного всадника – первого в России скульптурного памятника. Прогулка по Невскому обещала встречу с бронзовыми Кутузовым и Барклаем-де-Толли у Казанского собора, Екатериной II у Александринского театра и опекушинским Пушкиным. Кстати, Опекушин на всю жизнь стал для Соловьёва любимым скульптором, в 1953 году Александр Иванович создал его бюст, который был установлен в селе Рыбницы – неподалёку от церкви и погоста, где покоится Опекушин.
Александру Соловьёву было 16 лет, когда началась война. В первые недели многим казалось, что долго она не продлится. Иван Максимович в это время работал уже на Адмиралтейской верфи, где переоборудовались и ремонтировались военные суда, выпускались боеприпасы. Завод не подлежал эвакуации. Осталась в городе и семья Ивана Максимовича. Брат и сестра Соловьевы, как и все старшие школьники, летом и осенью 1941-го по графику дежурств, установленному в подъезде, по ночам ходили на крышу тушить зажигательные бомбы. Однажды, вспоминает Валентина Ивановна, они увидели, как в окне соседнего дома мигает фонарь с такой частотой, как будто кто-то передает сигналы. Одного из дежурных немедленно отправили звонить в милицию. Через несколько минут в подозрительной квартире уже были милиционеры. Как позже сказали ребятам, там арестовали немецкого шпиона. В квартире нашли целый склад с продуктами – консервы, крупы. В награду за бдительность милиционеры выдали Александру часть «трофейных» продуктов, благодаря чему семья какое-то время питалась чуть более сытно. После того, как немцы взяли город в блокаду, начался голод. Много лет спустя Александр Иванович рассказывал своему сыну Фёдору, как они с сестрой ходили к сгоревшим после бомбежек сахарным складам – собирать в мешки и сумки землю, которая была вся пропитана расплавленным сахаром. Дома растворяли землю в воде – и пили эту сладкую воду.
Первая блокадная зима была самой страшной. Продовольствия в городе катастрофически не хватало. От голода умер Иван Максимович. Дети вместе с матерью завернули его в простыни, и Саша на санках повез тело отца к Неве. Там были сделаны проруби, в которые жители блокадного города погружали умерших от голода родных: у большинства не хватало сил довезти высохшие от голода тела до кладбищ. По дороге Саша выбился из сил и присел на минутку передохнуть. Очнулся он от того, что какой-то прохожий тряс его за воротник пальто, приговаривая: «Парень, вставай, а то замёрзнешь!» Если бы не тот человек, Александр вряд ли бы поднялся.
В конце зимы Сашу и Валю вместе с матерью вывезли на грузовике по Дороге Жизни через Ладожское озеро. Они уже с трудом могли передвигаться: ноги начали опухать от голода. «Мы уходили из дому чуть живые, – вспоминает Валентина Ивановна. – Пешком шли до Финляндского вокзала, а это от нас километра четыре, на саночках везли небольшие пожитки – тёплую одежду и бельё. Всё остальное оставили брошенным в открытых комнатах на произвол судьбы. Почти уже уходя из дому, я вспомнила о фотографиях, и вот я уже вытаскиваю их на ходу из семейных альбомов, только тех людей, которых сама знала. Благодаря этому, часть фотографий всё-таки сохранилась!»
Соловьёвых эвакуировали на юг – в Краснодарский край, который в начале 1942 года казался глубоким тылом. Однако летом немцы предприняли стремительное наступление на Кавказ, и в начале августа большая часть Краснодарского края оказалась захваченной фашистскими войсками. К счастью, Соловьёвы недолго пробыли в оккупации: в начале 1943-го началось наступление Красной армии, немцы, чтобы не попасть в окружение, были вынуждены отходить к Ростову. И уже в январе Александр Соловьёв, хотя ему ещё и не исполнилось 18-ти, был призван в армию.
Получив специальность наводчика крупнокалиберного пулемёта, с февраля 1944 года Александр Иванович участвовал в боях в составе войск 2-го Белорусского фронта, освобождал Польшу. 26 марта 1945 года в бою под Данцигом его ранили – пуля задела лицевую кость. Командир роты капитан Веселов так описывает этот бой в наградном листе: «Ефрейтор Соловьёв Александр Иванович, пулемётчик, в боях по уничтожению немецкой данцигской группировки в районе деревни Хохштрие умело и мужественно сражался с немецко-фашистскими захватчиками. В результате этого боя из своего пулемёта уничтожил 3-х снайперов, 5 гитлеровцев взял в плен. Бесперебойно снабжал расчёт боеприпасами, несмотря на сильный огонь противника. При подноске боеприпасов был ранен. Несмотря на ранение, продолжал подносить боеприпасы. Ходатайствую о награждении Орденом Славы III степени». Указ о награждении был подписан 1 мая 1945 года.
После выздоровления Александр Соловьёв ещё три года прослужил в Германии. Потом, заполняя анкеты, в графе «Пребывание за границей» он писал: «1944-1948. Польша, Германия», а на вопрос «Цель пребывания за границей» отвечал: «С частями Советской армии». Последняя его военная специальность была вполне мирной – художник. А героями его произведений, как свидетельствует сохранившаяся в семье фотокарточка, были в том числе и вожди мирового пролетариата.
Демобилизовавшись из армии в 1948 году, Александр Иванович приехал в Ленинград, куда уже вернулись и мать с сестрой, и поступил на скульптурное отделение Ленинградского художественного училища. И ещё будучи студентом, дерзнул принять участие в четвёртом туре Всесоюзного конкурса на лучший проект памятника Пушкину для Ленинграда! Три первых тура не выявили победителя, а в четвёртом лучшим жюри признало эскизный проект 32-летнего выпускника Академии художеств Михаила Аникушина (памятник установлен в сквере у Русского музея в 1957 году). У Соловьёва были основания участвовать в конкурсе и даже надеяться на победу: его «студенческие» работы – бюсты Радищева, Пушкина и Маяковского – в 1951 году приобрел Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР.
Получив в училище специальность «скульптор-исполнитель», Соловьёв был распределён на работу в Ярославские художественно-производственные мастерские Художественного фонда СССР. В 1953 году он женился на Ирине Борисовне Сучковой, через два года родился сын Фёдор. Жили Соловьёвы тогда в Коровниках – в деревянном доме напротив церкви Иоанна Златоуста. Александр Иванович очень много работал. За несколько лет он создал целую галерею скульптурных портретов. Среди его героев – заслуженный учитель Минеева, генерал Харитонов, Герой Социалистического Труда Шутова, художник Севрикеев, школьница Таня, молодой рабочий, медсестра Рая, знатная свинарка Кашина, поэт Некрасов, скульптор Опекушин, красногвардеец Тутаев, крановщица Лида, бригадир шинников Балакин, фотокорреспондент Мила, слесарь Тэн, космонавт Терешкова, актёры Волковского театра – народные артисты республики Ромоданов и Белов, заслуженные артисты Бросевич и Свободин, единственный актёр – Герой Советского Союза Лисицын, а также Ярослав Мудрый, Шаляпин, Ленин, Роза Люксембург…
А ещё ему поручили реставрацию деревянного резного иконостаса в церкви Николы Надеина. Так молодой скульптор впервые прикоснулся к творчеству Фёдора Волкова – ведь этот иконостас был сделан руками самого Волкова! С тех пор Александр Соловьёв начал работать над образом великого актёра, надеясь, что когда-нибудь ему удастся создать и памятник Волкову. Александр Иванович любил говорить: настоящий художник мечтает расписать храм, а скульптор – поставить памятник.
Несколько вариантов памятника выполнил Соловьёв, прежде чем худсовет остановился на том, что стоит сегодня во Власьевском сквере. Но, как вспоминает сын скульптора Фёдор Александрович Соловьёв, самому Александру Ивановичу больше нравился другой вариант памятника.
Разные люди позировали ему на разных этапах этой работы. А основным натурщиком, с которого ваялась последняя модель памятника, стал актёр Волковского театра Евгений Князев. Мастер спорта по фехтованию, выпускник ГИТИСа, ещё во время учёбы дававший в Брюсселе мастер-класс по сценическому движению, Князев получил распределение во МХАТ, но вскоре принял предложение Фирса Шишигина и переехал в Ярославль. Однажды Соловьёв увидел его в спектакле и уже на следующий день пригласил к себе в мастерскую. Труднее всего было во время сеансов часами держать руки сложенными на плечах, вспоминает Евгений Иванович. А Соловьёв настаивал, чтобы натурщик не расслаблялся, думал о высоком, а не о том, как бы скорее сбежать из мастерской… Евгений Иванович прослужил в Волковском почти четверть века – и пятнадцать из них каждый день ходил в театр мимо памятника, которому «подарил» свою фигуру. В 1988 году он вместе с режиссёром Глебом Дроздовым и ещё несколькими артистами покинул Ярославль и уехал вниз по Волге – в Тольятти они стали основателями театра «Колесо», на сцене которого народный артист России Евгений Князев играет вот уже 27 сезонов.
А бронзовый Волков вот уже почти 42 года днём и ночью, зимой и летом смотрит на театр своего имени.
Андрей ГРИГОРЬЕВ 
Фото из архива Комитета историко-культурного наследия Ярославской области