Открываешь дверь и попадаешь на терра инкогнита. Сейчас тут царствуют орхидеи – выходцы из тропиков. Розовые, кремовые, желтые – настоящее буйство красок, в то время как за прозрачными стенами здания все одним цветом – белым-бело.
– Некоторые из орхидей могут цвести по полгода, – рассказывает директор сада Александр Владимирович Щенев. – Они не делят время на осень-весну, а просто выполняют главное свое биологическое предназначение – дают потомство.
В коллекции оранжереи около 30 видов орхидей, а вообще в мире их более 30 тысяч. Многие сейчас разводят дома или в садах эти красивые цветы, но такое разнообразие, как в ботаническом, вряд ли увидишь в домашней коллекции.
А вот и папоротники, самые древние на земле представители флоры. Они начали заселять ее в мезозойскую эру. Именно папоротники до сих пор первыми появляются на густом слое вулканической лавы и пепла. Легкие микроскопические споры растений, подхваченные ветром, путешествуют за тысячи километров от родного дома, и поэтому они заселили уже всю планету.
– Сегодня известно около пятнадцати тысяч видов папоротников, а наша коллекция считается третьей в России, – продолжает Щенев. – Началась же она с увлечения сотрудника сада Дмитрия Баронова, который привез в Ярославль первые экзотические виды этих растений из Непала. Появились теперь у них соседи с Кавказа и Дальнего Востока. А буквально на днях получил сад письмо со спорами таиландского папоротника.
Мы идем с директором вдоль длинных стеллажей, уставленных кадками со всевозможными растениями, большими и маленькими, цветущими и сбросившими листву. На лимонном дереве желтеет крупный лимон. Очень скоро, пожалуй, с ним можно будет пить чай. А вот мандарины слишком зелены еще, чтобы обращать на себя внимание. И все-таки мы останавливаемся рядом.
Когда-то именно с разведения цитрусовых и начал Щенев путь к профессиональному занятию ботаникой. Хотя первоначально он десять лет отдал другой науке – химии. Закончив Ярославский пединститут, учился в Московском институте неорганической химии Академии наук СССР. Однажды на Птичьем рынке в столице приобрел саженец лимона, который и положил начало его домашней коллекции. А в коллекции сада, которым он теперь руководит, более 1200 экземпляров, растущих в открытом и закрытом грунте.
О цитрусовых Александр Владимирович знает сегодня все. Рассказал, как стали разводить их в России. Расторопные купцы из небольшого городка Павлово-на-Оке заполучили семена у южных торговцев, привезших свой необычный товар в северную страну. Посадили дома в кадки и сумели вырастить такие плоды, которые превзошли по объему и вкусовым качествам предшественников.
Теперь лимон или мандарин не считается диковинкой в домашней коллекции комнатных растений россиян. Воткни любое семечко из съеденного фрукта в землю – вырастет почти тут же, вот только плодов от них дождаться сложно. Нужны особые приемы, различные формы воздействия на растение, отгибание ветвей, специальное надрезание их, объясняет Щенев. Гораздо быстрей можно получить плоды с привитого дерева. На сеянец цитрусового – лимона, апельсина, мандарина, грейпфрута – привить черенок с плодоносящего, и уже года через два будете собирать плоды.
За обилием зелени и цветов, окружающих посетителей оранжереи, не сразу обращаешь внимание на то, как, по сути, хрупко это сооружение. Кругом стекло. Но новая система отопления, смонтированная здесь в прошлом году, создает комфортные условия для жизни почти 600 растениям, разместившимся на 400 квадратных метрах.
Из нового материала – поликарбоната – и крыша. Она надежнее, чем стекло, и под ней растениям на 6 – 8 градусов теплее. Как это важно, доказала нынешняя зима. В самые лютые дни температура здесь не опускалась ниже 12 – 14 градусов тепла. При ней уроженцы тропиков и юга чувствуют себя неплохо. Цветут даже такие, которые до этого не цвели годами. Например, денежное, или обезьянье, дерево, выходец из Африки. Ему уже лет под сорок, но нынешние работники сада впервые видят такое обильное его цветение.
Из старожилов и огромная пальма, кроной упирающаяся в полупрозрачную крышу, и гинкго двулопастный, гинкго-билоба – представитель реликтовых. Отпечатки его листьев когда-то находили только в угольных слоях времен динозавров, но в середине девятнадцатого века европейские ученые обнаружили живое дерево в высокогорном монастыре Китая и буквально под страхом смерти вывезли семена. Растение оказалось совсем неприхотливым. Оно легко приспособилось к климату Англии. В начале прошлого века под Харьковом вырастили даже целую рощу
гинкго.
В наше время гинкго культивируется уже десятками и сотнями питомников, находится в коллекциях многих ботанических садов, использование его поставлено на промышленную основу. Из него выделяют биофлавоноиды, которые помогают при лечении сосудистых заболеваний.
Слушая Щенева, удивляешься уже не только самим растениям, но и тому, сколько же интересных историй за каждым из них. Вот циратозамия мексиканская, родственница саговника, буквально съеденная на родине. Из крахмальной ее сердцевины делали саго – очень питательный продукт. Возможно, кто-то из читателей и вспомнит крупу с таким названием, продававшуюся в наших магазинах, но она делалась из пшеницы, а натуральное саго, оказывается, пища заокеанская. Еще недавно единственный женский экземпляр циратозамии был в коллекции только Главного ботанического сада России. А мужской случайно обнаружился в Канаде. Цветущую веточку с пыльцой доставили в Россию и здесь произвели опыление растения. Завязались несколько семян, и один из экземпляров этого уникума попал в Ярославль. Так что надежда на то, что растение возродится, есть.
Рассказывая эту историю, Александр Владимирович объясняет и задачи самого сада: сохранять уникальные виды и экземпляры растений, изучать их, способствовать размножению – вот в чем смысл работы ученых-ботаников. У Ярославского ботанического, который относится к учебному заведению, есть и другое предназначение: знакомить с растительным миром учащихся, студентов, учить их работать с землей, с растениями, чтобы потом педагоги смогли передать эти знания своим воспитанникам, научили их любить природу, все живое, что растет на земле. Каждый выпускник биофака проходит здесь практику. Может, стоит и ярославским педагогам хотя бы раз в год приводить в ботанический и своих учеников? А уж сотрудники сада наверняка найдут, чем удивить, увлечь ребят, убедить их в необходимости бережного отношения ко всему растущему на земле.
Ирина ХРУПАЛОВА