По прежнему закону учитывался состав семьи, теперь – нет. С начала года расселено лишь девять домов во всех районах города – цифру мне сообщила Ольга Трусильникова, начальник отдела учета жилья мэрии Ярославля. Процесс увяз в судах. Люди требуют, чтобы им предоставляли квадратные метры по старому законодательству. И не спешат праздновать новоселье.
НЕВЫЕЗДНЫЕ
Татьяна С. сорок лет прожила в двухэтажной деревяшке на улице Клубной. А сам дом построили в 1932 году. От свекрови унаследовала Татьяна комнату в 25 квадратных метров, крохотную кухоньку, сан-узел и соседа. Дом признали аварийным еще в начале 90-х. И лет пятнадцать семья ждала великого события – расселения. Оно произошло. Увы, сколько разочарования! Дело в том, что у Татьяны двое взрослых сыновей, невестка, шестилетняя внучка и годовалый внук. Живут в этой самой комнате, поделенной перегородкой. Им однокомнатную и дают: 37 квадратных метров общей площади, жилая комната – 17 квадратных метров!
Татьяна рассказала мне, как когда-то ездила с тремя сыновьями – тогда еще мал мала меньше – в Москву, в ЦК КПСС. Обращалась к Валентине Терешковой. От той потом пришло письмо в горисполком с ходатайством: выделить квартиру многодетной матери! Сыновья с тех пор выросли, сами обзавелись детьми... Письмо от Терешковой Татьяна все еще хранит. И категорически не желает переезжать в новую, благоустроенную квартиру. В такой же ситуации еще две семьи, у которых комнаты по 25 и 18 метров. В одной живут четверо, в другой – пять человек.
ВОЙНА КОМПРОМАТОВ
В Заволжской администрации им пригрозили иском. В таком случае Татьяна намерена подать встречный. И собирает компромат на администрацию. Обнаруживает в списке очередников двух мертвых душ: одна старушка скончалась лет десять назад, другая переехала. Еще один гражданин откуда-то выписался, а в аварийный дом на Клубной прописался. Начальник ЖКО Валерий Огурцов и председатель жилищной комиссии Нина Воеводина дали объяснение этим фактам: не успели поменять списки – это происходит раз в год. А кочующих по детям и внукам старушек трудно найти. И так просто их не вычеркнешь. Удивились: «Неужели вы думаете, что мы хотим под этих людей квартиры получить?»
У Татьяны С. есть еще один убийственный факт: дама по фамилии Смирнова вдруг покидает в конце 90-х годов своего мужа и сына в Нижнем поселке, оставляет им двухкомнатную благоустроенную квартиру и прописывается на Клубной в коммуналку. Муж не может оставить ее одну – тоже переезжает в деревяшку. Сосед умирает, они занимают его комнату и в итоге при расселении получают двухкомнатную квартиру! А что? В строгом соответствии с действующим Жилищным кодексом. В администрации разводят руками: дом-то был ведомственный, принад-лежал ТЭЦ-2. Там командовал свой ЖЭК. А своя рука – владыка.
Впрочем, сын Татьяны с женой и детьми тоже оказались в аварийке не случайно: невестку выписали из материнской двухкомнатной квартиры. Правда, там пяти жильцам, включая двух детишек, было бы тесновато. Это по-человечески понимает Нина Воеводина. Она подчеркивает: семья Татьяны С. стоит в очереди на улучшение условий жилья, и ее никто не собирается снимать. Подойдет очередь – дадут квартиру побольше.
Смотрю в списке очередников: очередь у Татьяны С. 120я. И внуки успеют вырасти, обзавестись детьми...
ХИЖИНЫ ДЯДИ ТОМА
Кстати, ветхое жилье – устаревшее понятие. В действующем Жилищном кодексе появилось скромное и деликатное выражение: дома, непригодные для проживания. Признаки «непригодности» – плохое состояние конструкций и перекрытий, неудовлетворительное положение с санитарией: допустим, избыточная влажность... Замдиректора департамента городского хозяйства Михаил Цветков сообщил: такие дома капремонту не подлежат. Но жилищники с коммунальщиками производят осмотры. Проверяют, к примеру, готовность их к отопительному сезону. В домах без центрального отопления ремонтируют печи. Смотрят несущие конструкции и ограждения. Ведут текущий ремонт и по заявкам.
В расселяемом доме на Клубной, к примеру, досками сшили угол: а то, говорят, улица видна. Рамы оконные подпирают палками – иначе не закрываются. Обычно в числе непригодных оказываются дома без каких-либо удобств. Например, на Тверицкой набережной.
ХРАНИТЕЛЬНИЦЫ ОЧАГА
Каменная двухэтажка под номером 51 построена в 1917 году. Как и дома неподалеку: № 28а, 47, 61а. К колонке плетется согбенная старушка. В одной руке клюка, в другой – эмалированное ведро. Подхожу и предлагаю помочь. Ведро грязное, с коричневой каймой по краям. Иду к колонке, наливаю воды. «Прополощи хорошо!» По вони догадываюсь о предназначении ведра. Старуха благодарит и провожает меня удивленным взглядом. Ухожу, оглядываясь на грязные, заколоченные или завешенные тряпьем окна. Этот дом пока не расселяют. Как старушка – если она живет одна – справляется с печкой, уборкой?..
Бабуля из другого дома молодцевата и краснощека. Хотя всю жизнь проработала на вредном производстве. Перед пенсией получила благоустроенную квартиру, но уступила ее внукам по родственному обмену. Пусть молодые живут хорошо! А она уже привыкла к печке, щелястым стенам и туалету по типу деревенского. Живет в надежде, что когда-нибудь и их дом расселят.
Есть люди, которые при всех неудобствах быта сохраняют достоинство и присут-ствие духа. Так, например, есть на той же Тверицкой набережной дом № 63. Собственно, огромная изба. Построена, как значится в документах, до 1917 года. Здесь трое хозяев. И среди них – Татьяна Усанова. Доблести в борьбе с бытом не теряет. Это заметно на фоне остальных домов. Ровненький забор, калитка. Во дворе клумбы. Нигде ни мусоринки. Через двор – заасфальтированная дорожка к помойке, аккуратно отгороженной досками, и дальше к уборной. Все крепко прибито, налажено. И внутри дом как игрушечка. Молодец Татьяна Николаевна! Недаром ее выбрали старостой пяти соседних домов.
РУССКИЙ АМПИР
Особнячок № 28 по Тверицкой набережной симпатичен снаружи. С архитектурными завитушками и лепниной в стиле русского ампира. Но крыша, по словам жильцов, протекает, а полы проваливаются. Этим летом им пришлось туго: с одной стороны строится особняк, двор перерыли, и не проехать было даже «скорой». А с другой – частный забор с калиткой на пульте.
Жильцы готовы к расселению. Они даже уголь не закупали для печек. В начале лета их собрали какие-то деловые москвичи и провели собрание на тему: хотите ли вы съехать, а если хотите, то куда? Все хотели. Куда-нибудь. В нечто светлое и цивилизованное. С теплыми уборными. С горячей и холодной водой. Газом. В общем, переместиться из времен царя Гороха в XXI век. Москвичи записали пожелания. Велели не покупать уголь. Оставили визитки. Пообещали осенью исполнить пожелания. Но не сбылось. Люди вспомнили о визитках, позвонили. Увы, надежды – прахом. Жильцам сказали, что расселение обойдется слишком дорого.
Рядом с домом № 28 – новый особняк. Жильцы жалуются: хозяин его предложил в складчину газ провести – чтобы подешевле. Люди обрадовались, но в администрации районной не разрешили. Начальник ЖКО Заволжского района Валерий Огурцов разводит руками: никто к ним с этим не обращался. Да и возможно ли такое? Ведь дом муниципальный. И чьим будет тогда все это имущество газовое?
УЛИТА ЕДЕТ – КОГДАТО БУДЕТ
Не сказать, чтобы расселение в Ярославле шло быстрыми темпами. Опыт других регионов показывает: для этого нужно пошевеливаться, что-то придумывать, подыскивать инвесторов, продумывать систему социальной ипотеки, тянуть руку к федеральному бюджету, чтобы не в одиночку решать проблему. А она острая. Среди лидеров по аварийному жилью – Фрунзенский, Красноперекопский и Заволжский районы. Во Фрунзенском с начала года расселяют один дом с износом более 70 процентов. Здесь, как сообщил первый зам-главы Андрей Удальцов, пока обходится без судов. Правда, кое-кто не хотел ехать на Липовую гору. Но по закону администрация имеет право расселять в другие районы, в пределах муниципального округа. И также во вторичное жилье. То есть не новое. Но не в коммуналки – это не соответ-ствует Гражданскому кодексу. В Красноперекопском и Дзержинском, как нам сообщила Ольга Трусильникова из мэрии, не расселили в этом году еще ни одного дома. В Заволжском на стадии расселения тринадцать семей в двух домах – на Клубной и Тверицкой набережной.
Темпы не очень. Для сравнения: на стенде в вестибюле Фрунзенской администрации значится, что за 2000 – 2003 годы расселено четырнадцать аварийных домов, это 114 семей, а 55 семей улучшили жилищные условия.
Однако если вы заглянете на сайт мэрии, то ознакомитесь со следующим утверждением заммэра по строитель-ству Владимира Смирнова: наметилась тенденция к увеличению темпов расселения. Раньше на это выделялось 8 тысяч квадратных метров, а сейчас – 14 – 15 тысяч. В 2005 году должны быть введены три жилых дома площадью 12 – 14 тысяч квадратных метров.
А каков фронт работ? В муниципальном жилфонде 221 дом, или 120 тысяч квадратных метров, непригодных для проживания. Это около трех тысяч семей. Только в Заволжском районе на аварийном учете 27 муниципальных домов – 253 семьи. И в 2003, и в 2004 годах здесь расселяли по два дома.
ГРОМАДЬЕ ПЛАНОВ
Заммэра по подготовке к 1000-летию города Вячеслав Сидоров еще в прошлом году заявил: «Мы стремимся сделать Ярославль городом современных стандартов!» Неплохо сказано. У города много планов, связанных с ипотечным кредитованием: есть планы по разработке схем кредитования строительства жилья для работников бюджетной сферы. Есть планы по изучению опыта кредитования строительства жилья для работников организациями и предприятиями. Сидоров пообещал: по программе сотрудничества мэрии Ярославля, областной администрации и правительства Москвы в течение каждого года в строй будет вводиться не менее тридцати тысяч квадратных метров.
Не скупится на прогнозы заммэра Владимир Смирнов: «Руководство города плодотворно сотрудничает с частными инвесторами, привлекая их к расселению непригодного жилья... Расселение всего аварийного жилфонда возможно к 2010 году при поступлении из федерального бюджета 174 миллионов рублей». Что ж, возможно, к этому сроку удастся многим ярославским семьям получить вожделенное благоустроенное жилье. Тем более что статья 89 Жилищного кодекса позволяет властям решить этот вопрос очень экономно.
Виктория ГЕФЕЛЕ