Родился Алексей Алексеевич в сельце Восломе под Рыбинском, в родовой усадьбе князей Ухтомских, в 1875 году. В раннем детстве его определили к одинокой тетушке, которая жила в Рыбинске. Здесь он получил прекрасное воспитание, поистине княжеское – ведь род Ухтомских шел от Юрия Долгорукого, и тетя Анна полагала, что потомок не должен ни в чем посрамить славных имен своих предков. А кроме воспитания она подарила племяннику любовь, гораздо более сильную, чем любовь его матери, человека жесткого, меркантильного и холод-ного.
Тетя была очень религиозна. Жизнь ее проходила в вечных заботах о чужой беде. Ее доброта, терпимость, бескорыстная любовь к людям на всю жизнь для Ухтомского стали непререкаемым образцом отношения к ближнему. Азбуку мальчик учил по старым церковным книгам. Молитва, строгий старообрядческий быт с детства приучили его к самодисциплине и самоограничению. В Рыбинске он блестяще закончил гимназию. «Родной дедовский угол» отрок покинул в 13 лет – его отправили учиться в кадетский корпус Нижнего Новгорода. Учеником был прекрасным – незаурядные способности проявил в математике, самостоятельно – в 14 лет! – изучал философские трактаты Гегеля, Канта, Ницше.
По окончании учебы поступил на словесное отделение Московской духовной академии, пришел туда «уже вкусившим прелести мысли». Основательный багаж знаний в области философии и истории, литературная одаренность и ораторский дар открыли перед молодым магистром богословия завидные перспективы. Ухтомского оставляли преподавателем в академии, предлагали работать в Кремлев-ском архиве в Москве. Старший брат его, Александр, постриженный в монахи под именем Андрей, побуждал Алексея последовать его примеру. После смерти тети Анны, самого близкого человека, Алексей провел в подмосковном Волоколамском монастыре полгода. Здесь он убедился, что это не его предназначение. «Дух веками создававшегося монастырского безделья подавляет меня. Затхлая, пропитанная вековой пылью... атмосфера прозябания, растительной жизни на лоне серой русской природы и серого русского армяка... одурманивает, оглушает, душит: трудно становится слово сказать» – это пишет человек, любящий и чувствующий Бога с раннего детства. Но уже тогда он понимал, что его вера и религиозные традиции – не одно и то же.
Он едет в Петербургский университет, желая продолжить свое обучение на естественном отделении физико-математического факультета. Но тогда лицам духовного звания путь в естественные науки был закрыт, поэтому пришлось сначала поступить на восточный факультет. На студенческую скамью естествознания Ухтомский сел только в 25 лет, но учился так усердно, что быстро утвердился на кафедре профессора Введенского ассистентом, стал его лучшим учеником. В это же время произошла встреча с Варварой Александровной Платоновой, единственной любовью всей его жизни. Мужем и женой они так и не стали – в силу разных причин, но переписывались и встречались 30 лет.
Интереснейшие письма их сохранились: о Боге, о месте человека в истории, о психологии народных бунтов, о проб-лемах жизни и смерти. Читать эту переписку надо не любителям любовных романов, а тем, кого волнуют философ-ские аспекты жизни. События и явления российской истории в трактовке Ухтомского предстают в ином, непривычном для нас свете. Интеллигенция, которую мы привыкли считать едва ли не самой главной российской гордостью, по его заключению, бездеятельна, склонна к пустой критике всего и всех, оторвана от реальной жизни, природы, Бога, а ее влияние на народ вредно. Декабристы в наших учебниках – герои истории, в глазах ученого – предатели, раскачивающие государственность. Не признавал ученый-праведник никакой «поножовщины» во имя любой, самой лучшей идеи. О переживаемой Россией катастрофе – революции 1917 года – писал: «Растущее углубление разврата... необыкновенно возрастающий спрос на ложь, возрастающая неспособность верить правде, явно иссякающая любовь в людях, возвращение к инстинктивной жизни древней обезьяны и свиньи, скрывающейся до сих пор под культурной скорлупой, с таким трудом надстроенной за историю сознательной жизни человечества».
В 1920 году, будучи в Рыбинске, Ухтомский был арестован. От расстрела спасла «бумажка», выданная ему Петро-градским советом, членом которого он был избран. Впечатления от ареста были ужасные: «...Весь какой-то серый человек голосом бойца со скотобойни спросил, все ли готово, и затем обратился ко мне как к предназначенной к убою скотине: «Ну, иди». Слышно было, как он кончает во дворе приговоренных...» Утром Ухтомского перевели в Ярославль, где он провел два месяца в заключении. Времени зря не терял – в камере читал ворам и уголовникам лекции по физиологии.
Через два месяца Ухтом-ского препроводили в Питер. Положение тамошней профессуры было тогда крайне тяжелым – одни умирали от голода, других уносил тиф, третьи, не вынеся унижений и лишений, кончали жизнь самоубийством. Цвет российской науки ежедневно тянулся в столовую, где были организованы бесплатные обеды. Профессор Введенский подсчитал, что на ходьбу затрачивается больше калорий, чем можно получить из горячей воды с плавающими в ней несколькими капустными кусочками. Для всех была введена трудовая повинность – пилка дров, таскание бревен с барж, колка льда. Новая жизнь для старых российских ученых обернулась медленной смертной казнью.
В 1922 году после смерти профессора Введенского он принял на себя руководство кафедрой и обнародовал свое главное открытие, работа над которым заняла 10 лет жизни, – теорию доминанты. Преобладающую на данный период в сознании тему – доминанту – он считал основой причинности духовного поведения человека. Если неустанно культивировать требующиеся доминанты, то можно добиться нравственного поведения человека на рефлекторном уровне – так полагал Ухтомский. Главной он называл «доминанту на лицо другого», которая заключается в том, чтобы «уметь конкретно подойти к каждому человеку, уметь войти в его скорлупу».
Ученики Ухтомского отмечали как редкий природный дар его способность любить людей, постоянно дарить им добро и жить во имя их. Ухтомский обладал способностью открывать в человеке его лучшие стороны. Встреч с ним искали многие. Да это и неудивительно. Знания его были поразительны. Литература, философия, точные науки, физиология... Психиатрию изучал не только по учебникам, но и под видом медицинского работника, проживая долгое время в одной палате с психически больными. Знал семь языков, в совершенстве – древнееврейский, в суждениях о зодчестве выступал как профессор истории архитектуры. Он был живописцем, писал иконы. Играл на скрипке, публиковал статьи, оригинально трактующие музыку. Равного ему собеседника трудно было найти даже в Питере, а для Рыбинска это была личность, не сравнимая по интеллекту ни с кем за всю историю. Ухтомский был энциклопедистом XX века мирового масштаба.
Умер он в 1942 году от болезни пищевода, отказавшись эвакуироваться из Ленинграда. Труды Ухтомского – статьи, записи, письма десятилетия хранились в архиве. Лишь в годы перестройки начали печатать его книги, а в 1990 году в доме, где прошли счастливые детские годы Алексея Алексеевича, открылся музей.
Небольшой деревянный дом был в советское время отдан под коммунальное жилье. Благодаря энтузиазму группы краеведов дом расселили, отремонтировали, освятили, передали настоящему владельцу – князю А. А. Ухтомскому, его наследникам. В их числе – школьники Рыбинска, которых директор этого дома Наталья Николаевна Бикташева привлекает к работе с трудами великого земляка. Зачем изучать Карнеги, когда есть Ухтомский, предвосхитивший знаменитого американца? И хотя разработаны 24 тематические экскурсии, ведется работа даже с ребятами из детского сада, не покидает чувство досады – плохо знаем интереснейшие и необходимые сегодня труды Ухтомского. И домик привести в надлежащий вид – дело чести горожан, а не одной директрисы. «Здесь восстановить бы все, как было при Алексее Алексеевиче, а для работы с детьми построить современный дом с хорошим залом, рядом – небольшую комнату – гостиницу, чтобы было, где ученым остановиться, поработать», – делится своими мечтами хозяйка. Желающих помочь ей пока немного. Теперь у нас в большом почете другие авторитеты – Баба Яга, нечистая сила, Водяной, им и музеи строят. Считается, что музей необходим для того, чтобы увековечить память о своих предках. Осталось только разобраться, кого мы числим в прародителях – князя Ухтом-ского или Бабу Ягу?
Марина ШИМАНСКАЯ.