Но не все прокуроры одинаковы. В недрах серьезного ведомства есть еще прокуроры-криминалисты. Это люди редкие, в области их всего трое, и они ни за чем не надзирают, а участвуют в раскрытии и расследовании преступлений: обучают молодых следователей приемам и методам работы, отвечают за применение передовых технологий и криминалистической техники. Впрочем, оказывается, этим не исчерпывается круг их обязанностей. Прокуроры-криминалисты еще и изготавливают орудия преступлений. Точнее, их муляжи. Зачем? Как раз для того, чтобы справедливость восторжествовала. Дело в том, что с помощью муляжа можно наиболее точно восстановить картину того или иного происшествия при проверке показаний его участников и свидетелей – подчас от мельчайших деталей зависят вид и срок наказания злодея.
По всеобщему признанию, главный «мастер» среди прокуроров-криминалистов – Анатолий Полуев (на снимке), большая часть муляжей изготовлена его руками. Коллекция, насчитывающая более двух десятков предметов, навевает отнюдь не веселые мысли, ведь за каждой такой поделкой – человеческая жизнь, а то и не одна. Например, первым Анатолий Полуев изготовил топор. В 1998 году некий учитель иностранных языков использовал такой же инструмент не по назначению – зарубил жену и тещу. С тех пор топор Полуева так часто использовался в расследованиях, что его даже пришлось ремонтировать.
Вообще, поскольку новый муляж появляется, когда в прокуратуру поступает конкретное дело, то можно проследить, какие предметы в качестве орудий убийства чаще используют преступники. Как уверяет прокурор, популярны сейчас бейсбольные биты, особенно у подростков. Западная игра у нас не прижилась, зато биты оказались очень удобным инструментом для истребления себе подобных. Не сдают своих позиций ножи и топоры. Есть в коллекции кувалда, кирпич, лобзик, лопата, а совсем недавно появились ножницы.
Анатолий Полуев рассказывает, что раньше при описании картины преступления приходилось все объяснять буквально на пальцах: чем, как и куда именно подозреваемый ударил жертву, потому что орудие преступления изымается в качестве вещественного доказательства. А теперь убийца может продемонстрировать все наглядно, а оперативники зафиксируют это на видео и фотопленку.
Но зачем столь занятым людям устраивать такой вот кружок «Умелые руки», если можно либо купить подобные вещи в магазине игрушек либо заказать их у мастеров?
– Конечно, мы рассматривали различные варианты, – отвечает прокурор. – Но ни один не подходит. Судите сами. Среди игрушек зачастую нужных нам предметов не найти. А те, что есть, для большего правдоподобия изготовлены из материалов, которые нам не подходят. Ведь преступнику, хоть и находится он под пристальным наблюдением, можно дать в руки отнюдь не любой предмет. Мало ли что ему в голову взбредет: ведь и пластмассовый ножичек, и металлический детский пистолетик могут оказаться небезопасными. По той же причине мы не пользуемся театральной бутафорией. А делать заказы на изготовление муляжей – дело затратное, и мороки много: начертить эскиз, оформить бумаги. Лучше уж самим все сделать – и проще, и быстрей, ведь главное – чтобы похоже было и размеры соответствовали реальным.
Действительно, к выбору материала прокуроры-криминалисты подходят очень тщательно. Никаких гвоздей или острых углов в предметах, кирпич – только из пенопласта, причем как можно более легкого. Топор и ножницы – картонные, а бита представляет собой кусок спрессованной мятой бумаги, обмотанный скотчем. Кстати, один преступник, увидев этот муляж, очень удивился, сказал, что та, которой он орудовал, «была точно такой же».
Не так давно, к большой радости прокуроров-криминалистов, в их распоряжении появился манекен, изготовленный на заводе «Резинотехника». Это своего рода «передовая технология» – подобный резиновый человек есть не во всех областях. Прокуроры очень им гордятся – иногда даже в телепередачах криминальной тематики при описании убийства вместо жертвы используется обычный мешок на веревке. А «наш» – совсем как человек, даже с талией. Так что теперь при словах «ударил в область поясницы» криминалистам не приходится оперировать бесформенной имитацией потерпевшего и решать вечный женский вопрос: «Где талию делать будем?» Создавали манекен с самого Анатолия Полуева – пропорции те же. Прокурор даже даровал искусственному двойнику рубашку со своего плеча, а потом уже кто-то принес джинсы и кепку, в которых кукла и выполняет свою роль – роль жертвы.
Следствие – дело тонкое. Мыслительный процесс – лишь одна его составляющая, а в техническом – без рук не обойтись. Вернее, без золотых рук. Таких, например, как у ярославских прокуроров-криминалистов.
Екатерина АБРАМОВА.