Сейчас, на пороге выпуска, Настя без пяти минут специалист по уголовному праву и знает, что ее любимый герой, знаменитый сыщик, в современной терминологии скорее опер (исполнитель), нежели следователь (руководитель процесса расследования). Девушка сделала выбор: не буду Холмсом, буду следователем.
Когда Настя после первого курса пришла работать в Рыбинскую прокуратуру общественным помощником следователя, над ней посмеивались: мол, странное для молоденькой девчонки занятие на лето – с трупами возиться, вместо того чтобы на пляже загорать. На самом деле Настя возилась не с трупами, а в основном с бумагами – готовила документацию для уголовного дела. Хотя случалось и с реальностью столкнуться.
– Из реки выловили тело женщины, и мы выехали на место, – рассказывает Настя. – Утопленницу накрыли покрывалом, но представьте себе – жара, жуткий запах, меня сразу замутило. Нет, думаю, не буду смотреть, не буду, но все-таки подошла и заглянула. Ужас. Медэксперты редко работают на выезде, и труп должен осмотреть следователь: все ли части тела, кости целы, какие есть повреждения. Мой начальник говорит: надевай перчатки и принимайся за дело. Я: ни за что! Он пообещал, что в следующий раз запрет меня в комнате наедине с покойником и, пока я тело не обследую и не зафиксирую все документально, оттуда не выпустит. Я струхнула, но, к счастью, он эту угрозу не выполнил.
Вообще же, замечает Настя, самое сложное в работе следователя – это не страсти-мордасти, а эмоциональное потрясение. Наставники сразу предупредили: будешь все принимать близко к сердцу – сгоришь. И с той поры она старательно культивирует в себе принцип: следователь должен отрешиться от эмоциональной стороны дела, выработать в себе чувство справедливости и следовать только ему. Хотя подчас это очень трудно, ведь работа – с людьми.
– Помню, мне в первые же дни поручили отнести пострадавшей повестку в суд. Я читала это дело: 13-летнюю девочку изнасиловали. Казалось бы, так просто – вручить бумажку и уйти. Но когда дверь открылась и я увидела на пороге эту девочку, на меня нахлынул целый шквал эмоций. В ее глазах было столько боли! И мне захотелось ее утешить, как-то помочь, но я сказала себе: стоп, ты на работе, начать разговор об этом – значит дать ей понять, что тебе все известно. Я выполнила задание и ушла.
Прошлым летом в Рыбин-ске завершилось дело о маньяке, убившем четырех женщин. Это громкое преступление особенно запало в душу Насте. Она прочитала запись всех допросов, однако не нашла там ни одной версии о мотиве злодеяния. Почему-то следователи не спрашивали маньяка, зачем он убивал своих жертв.
– Меня до сих пор мучит этот вопрос. Ведь должны быть какие-то причины, но они так и остались невыясненными.
Чужая душа, конечно, потемки, но что касается научной деятельности, то тут студентка под руководством профессора, доктора юридических наук Льва Леонидовича Кругликова находит ответы даже на самые глобальные вопросы. За последнюю попытку восполнить брешь в Уголовном кодексе Анастасия получила премию от губернатора области. Общеизвестно, что преступления, совершенные в боевой обстановке (неисполнение приказа, дезертирство и т. п.), караются гораздо жестче, чем в небоевой. Однако вот парадокс: в Уголовном кодексе нет формулировки понятия «боевая обстановка». А следовательно, в каждой ситуации судья волен толковать преступление по своему разумению. Настя посчитала это большой несправедливостью и предложила собственный вариант определения. Таким образом, получилось, что преступления в боевой обстановке – это совершенные во время боевых дей-ствий или на территории, где введено военное положение. За материалами для своего исследования Настя ездила в Москву.
В планах у девушки – не только работа следователем, но и учеба в аспирантуре. Так что вполне возможно, что когда-нибудь Анастасия Ранзебова станет известна еще и как составитель законов. Тем более, что у нее уже получается.
Екатерина АБРАМОВА.