Руководитель центра коммуникативных исследований Института социально-экономических проблем РАН Наталья Маркова исследует механизм влияния компьютерных игр на подсознание и духовный мир человека. Беседу с ней опубликовал «Труд». По данным Марковой, в России около трех миллионов обладателей компьютеров. От 5 до 14 процентов игроков поражены компьютерной зависимостью. За один день такой человек может просидеть у монитора от 5 до 18 часов, играть от 20 до 50 часов в неделю. Минимум 150 тысяч молодых людей в стране не в состоянии оторваться от экрана. Их возраст от 12 до 18 лет, но компьютерная зависимость может наступить и в более раннем возрасте. По данным петербургских психологов, около 20 процентов учащихся начальной школы систематически посещают ночные компьютерные клубы с разрешения родителей, у которых мотивы разные: кто-то уверен в образовательном характере этих посещений, у других меркантильные соображения – ночью дешевле. Риск появления зависимости снижается, если как можно позже познакомить ребенка с компьютером, – ведь научиться набирать текст и пользоваться Интернетом можно за две недели. Что касается пользы, то два года назад на крупнейшей ежегодной компьютерной выставке было представлено более тысячи новых игр. Из них больше всего оказалось «стрелялок» – 30 процентов, спортивных и «симуляторов» – 17, приключенческих и «стратегий» – 12 и только 6 процентов составили обучающие программы. «Стратегии» и «симуляторы» тоже бывают небезобидными. Например, компьютерный пейзаж соответствует исторической карте местности, род и численность войск сверены с подлинными документами. Но можно играть за Жукова, а можно – за Гитлера. А как же мораль? Все поведенческие моменты выполнения миссий компьютерного героя связываются с рефлексами. Есть игра «Этническая чистка». Ее герой «мочит» негров, евреев и гомосексуалистов. Это вовсе не разрядка агрессии, как говорят некоторые психологи. Положительное подкрепление этих действий происходит за счет садистского удовольствия, с которого снимается табу... Это репетиция, в конечном итоге дающая подготовленный идеологический и поведенческий комплекс.
* * *
Исследования, проведенные в Crime-research.org, приводит журнал «Вокруг света». У 33 процентов компьютерных злоумышленников возраст не превышает 20 лет, у 54 колеблется между 20 и 40 годами и только 13 процентов хакеров старше 40 лет. Российские хакеры хорошо знакомы не только нашим, но и зарубежным спецслужбам. Наверное, самое громкое «виртуальное» преступление, которое обсуждается по сей день, – «дело Левина», взломавшего в 1998 году американ-ский «Сити-банк». Владимир Левин был арестован в Нью-Йорке при попытке снять со своих счетов украденные деньги. За хищение посредством электронного взлома суммы более 3,7 млн. долларов он был осужден на 3 года тюрьмы и штраф. Правоохранительные органы смогли вернуть «Сити-банку» лишь часть украденного.
* * *
Писатель Станислав Лем думает, что терроризм обесценил технологические достижения. Его размышления поместила «Российская газета». Умелому хакеру, сидящему где-нибудь в медвежьем углу, при благоприятном стечении обстоятельств по силам парализовать гигант-ский молох американской промышленности. Спутниковая космическая разведка, производство и передача электрических мощностей, транспорт, судоходство и прочее становятся легкой мишенью для информационных атак. Это своего рода асимметричная стратегия, которую неразвитый мир способен взять на вооружение против мира развитого, ведь достаточно, чтобы компьютером мог пользоваться один-единственный представитель какой-нибудь воинственной радикальной организации. Подобная стратегия не требует серьезных затрат, а вот эффективная защита от нападений такого рода – задача трудоемкая, технически сложная и крайне дорогостоящая. Мы еще даже не осознаем, какие технические достижения могут быть применены в этом новом виде виртуальных военных действий и какой интеллектуальный потенциал будет использован противником.
Ольга ЛАПШИНА.