Со своим уставом в мужской монастырь

Их немного – всего 15 человек. Да и сам монастырь выглядит как бедный родственник на фоне ближайшего соседа – отреставрированной Никольской женской обители. Возможно, это следствие закрытой от внешнего мира политики монастыря и его нынешнего настоятеля отца Иоанна. За пять лет пребывания на этой службе он впервые согласился встретиться с корреспондентом светского издания, но, несмотря на предварительную договоренность, едва не отменил интервью, увидев, что журналист – женщина. Общение с лицами другого пола в монастыре под строжайшим запретом. Я убедилась в этом лично: увидев, что настоятель беседует с женщиной, насельники монастыря просто превращались от изумления в соляные столбы. «Ступай, брат, не бойся, – махал рукой отец Иоанн. – Это я интервью даю». – И неодобрительно косился на мои джинсы. «Я их гоняю за такие беседы, а тут сам подаю дурной пример». Впрочем, не поощряется в монастыре и просто общение как таковое с кем бы то ни было. Так повелось исстари, со времен первого настоятеля и основателя этой обители. В «Житии преподобного игумена Даниила Переяславского чудотворца» о том повествуется отдельно: «Он требовал, чтобы после вечернего правила никто не вел праздных разговоров, но пребывал в безмолвии и в меру предавался сну. «Не следует, брат, без крайней нужды нарушать в монастыре безмолвия и вести разговоры в келиях и во всяких службах, а надобно в тиши помышлять о душе», – так однажды вразумлял мудрый игумен провинившегося послушника». Игнорировать мою принадлежность к другому полу игумен так и не смог, беседа шла в рваном темпоритме: на большинство вопросов отец Иоанн отвечал более чем лаконично: «Да», «Нет», «Не знаю», «С Божьей помощью». Очевидно, наша беседа попала как раз под категорию «без крайней нужды». Сам настоятель оказался в обители по служебному переводу. «У нас как в армии, вопросов задавать не принято. Раз переводят, значит, так Богу угодно». До этого он служил в Ростовском районе, в обустроенном приходском храме, который, несмотря на все тяготы, свалившиеся на церковь в годы воинствующего атеизма, никогда не закрывался. – Выходит, вы перешли с лучшего места на худшее? – интересуюсь я. – У нас нет такого понятия, что лучше, что хуже, – отвечает отец Иоанн. – Раньше я был один, здесь – люди в подчинении. Конечно, есть ряд трудностей, связанных с управлением монастырем. Данилов монастырь сейчас находится в периоде возрождения к жизни. Первые насельники появились здесь году в 95-м. До этого в полуразрушенном келейном корпусе проживали пятеро жильцов, относящиеся отнюдь не к самому социально благополучному слою населения. «Не было ли проблем с их выселением?» – интересуюсь у настоятеля. «Нет, – отвечает, – не было. В прошлом году администрация города помогла выселить одного жильца инвалида Валентина Александровича Мальцева...» «А остальные как же?» – «Остальные к тому времени умерли». Если посмотреть со стороны, то покажется, что жизнь здесь едва теплится. Пустынно, тихо, редкий прохожий или прихожанин войдет в монастырскую ограду. Трудно поверить, что эта обитель, основанная в 1508 году при поддержке великого князя Василия II, на протяжении нескольких столетий была одной из самых богатых в Переславле. Годы забвения сделали свое черное дело. Но ростки возрождения уже заметны. Восстановлен келейный корпус, появился купол над храмом. Какие-то работы выполняются квалифицированными мастерами (когда находятся средства), но в основном обитателям монастыря приходится обходиться своими силами. Силы их, конечно, невелики. На вопрос о привлечении спонсоров и активизировании программы целевого финансирования отец Иоанн лишь разводит руками. «Мы, конечно, пытались что-то сделать, подавали заявку на участие в программе «Культура России», но нас в нее не включили. Говорят, что там выделяют средства лишь на те объекты, восстановление которых уже началось». – «А нельзя ли как-нибудь продвинуть решение этого вопроса через епархию?» – «Не знаю, все в Божьей воле». А между тем при разумной PR-кампании Данилов монастырь мог легко зарабатывать средства не только на жизнь, но и на восстановление. Древнейшее здание – Троицкий собор, сооруженный по велению Василия III в память рождения сына Ивана, будущего царя Ивана Грозного, знаменит прекрасно сохранившимися фресками, выполненными во второй половине XVII века костромскими живописцами во главе с Гурием Никитиным и Силой Савиным. После войны в монастырских стенах был лагерь военнопленных, позднее – расквартирована воинская часть. Сейчас сложно объяснить мотивацию тогдашних хозяев, доблестных воинов Красной армии, но лики святых испещрены выбоинами от выстрелов. То ли гусарили от вседозволенности, то ли соревновались в меткости. Отец Иоанн заметил: «Вот вы все про легенды, связанные с обителью, спрашиваете, так вот вам такая информация к размышлению. Утонули тогда в пруду те, кто посмел с оружием войти в храм Божий. А случайность ли это или возмездие за содеянное зло – вам судить». Данилов монастырь находится в двойном подчинении: оперативное руководство возложено на Горицкий музей-заповедник, а заселена обитель на основании соглашения о совместном использовании с епархией. Учитывая все возрастающий поток туристов в Переславский край и распространение сегодня такого направления туризма, как паломничество, организованные экскурсии в Троицкий собор могли бы стать постоянным источником средств, и средств немалых. Фрески, безусловно, привлекли бы и любителей старины, и ценителей прекрасного, и верующих. Но здесь камнем преткновения является... монастырский устав. По словам отца Иоанна, храм открыт для посетителей, «но мы не можем пускать всех подряд». Причина такой избирательности – современные женские наряды. «Нам надо завести фонд юбок и головных платков, дабы перед входом в храм туристки принимали соответствующий православным традициям облик, – рассуждает настоятель. – А пока мы можем только ругаться и изгонять из храма тех, кто демонстрирует свое явное неуважение к нашему уставу неприличным видом». Трудно найти в такой ситуации компромисс. Похоже, не пришли к единой точке зрения и мы с отцом Иоанном. На мой довод, что туристы – это живые деньги для нужд обители, отец Иоанн отрезал: «Не все меряется деньгами, тем более в монастыре». Сославшись на неотложные дела, отец Иоанн попрощался со мной, разрешив напоследок побродить по монастырю. Я присела на нагретую солнцем могильную плиту около аккуратненькой и ладненькой одноглавой Всесвятской церкви, открыла подаренную мне книжицу о житии преподобного игумена Даниила. На глаза попались строки, где игумен Никитского монастыря Иона поучал отрока Даниила, отданного ему «для завершения образования и усвоения добрых обычаев»: «Не ищи, человече, мудрости, ищи кротости. Если обрящешь кротость, одолеешь и мудрость. Не тот мудр, кто грамоте умеет, а тот, кто много добра творит. Люби доброту больше мудрости». Непреходящие ценности, но как трудно они согласовываются с реалиями сегодняшнего дня. Сама жизнь входит со своими правилами в чужой ей монастырский устав. И чем скорее будет найден компромисс, тем больше шансов, что культурное наследие наших предков будет сохранено и для наших потомков. Фото автора.