Автор пишет о прекрасных брейтовских песчаных пляжах, и они действительно имелись в некоторых местах и сейчас имеются, но в целом побережье Рыбинского моря – это почти сплошная полоса недоступности: либо жуткие плавни, либо неодолимый каменник.
Те, кто много странствовал по его берегам, хорошо знают, что, например, вся полоса от Борка до Мологи – это зона для тяжелейшего пешеходного экстрима, о пляжах на этом громадном участке говорить не приходится. А от Ухры до Гаютина множество зон, недоступных для нормального достижения воды: там и плавни, и болота, и каменник. И тем более жуток район Захарьинского полуострова с его подтопленными умершими лесами. Песчаные пляжи на Рыбинском море – это нечастое явление. Да и говоря о них, об этих песках, нужно помнить и о таком зловещем факторе, как зыбучие пески. Ведь именно возле Брейтова бывали ужасные случаи на этих песках, кончавшиеся гибелью людей. Дело в том, что характер водной работы этого рукотворного моря и характер сложения его берегов весьма отличаются от обычных, самой природой созданных приморских мест. Наверное, не вполне основательно и замечание об ивняках. Да, они появляются сразу же после ухода воды уже в самые первые недели и вскоре создают непролазные джунгли. Но природа и здесь действует мудро: смена древесных культур в своё время произойдёт безо всякого вмешательства человека и ивняки останутся лишь на самых безнадёжно низменных местах.
Не вполне обоснованно и замечание о полной безжизненности и полной непригодности освобождающихся от воды территорий. Ещё в совсем недавние годы колхозные стада возле Острогов и соседних селений паслись немалое время именно на освобождающихся от воды площадях, и коровы не брезговали растительностью болотной и приболотной зон – безжизненная пустыня оказывалась после ухода воды отнюдь не везде. А лишь на тех участках, где она существовала и до создания моря, а именно у Шуморова и в сторону мологских створ. Здесь и в старину была некая удивительная, самая северная в стране «пустыня», и даже с кочующими дюнами, в чём был виноват ветровой коридор Шексны, а не какие-нибудь иные причины.
Можно упомянуть, что одно из стад возле самого города Мышкина почти единственной кормовой базой имело земли, освобождающиеся от воды и освободившиеся частично. Так было долгие годы на наших глазах. Никто отнюдь не перехваливает эти странные пастбища, но их использование уже говорит само за себя.
Неправ автор и в вопросе обрушения берегов. Увы, оно продолжается и продолжается весьма активно. Так, даже на участках взморья оно грозно и неотвратимо... Достаточно по-смотреть на участок берега от моря до Мышкина. Здесь идут постоянные обвалы берегов. Возле села Охотина уже исчезли почти все насаждения хвойных деревьев, которые делали в пятидесятые годы в надежде, что им ничего не будет угрожать.
А в селе Городок пришлось вести громадные дорогостоящие берегоукрепительные работы, потому что залилось водой сельское кладбище и опасность подошла к церкви. В селе Кивец обрушения дошли уже до линии застройки. А в городе Мышкине от шести аллей Верхнего бульвара осталась половинка одной-единственной аллеи, и сейчас город наконец-то включён в программу берегоукрепления. И таких примеров множество. Дороговаты «двадцать метров» получаются... Берега не только ещё не сформировались окончательно, а Бог весть, когда сформируются, и вполне возможно, что в целом ряде мест так и останутся кочующими, учёные это вполне допускают.
В целом Рыбинское море сегодня – это весьма важное (громадное!) природно-хозяйст-венное явление. Этот природно-хозяйственный комплекс складывался долго и мучительно. На сегодня этот, по выражению директора Института внутренних вод А. И. Копылова, «гигантский эксперимент природы и человека» есть наша данность, и без него трудно представить себе, например, волжское судоходство, регулирование паводковых явлений, энергетическую деятельность. То есть море серьёзно действует в жизни нашей природы и является серьёзным участником хозяйственной деятельности.
Но вот с использованием-то как раз и не всё ладно. Мы не умеем (или не хотим?) достаточно полно использовать все возможности, данные морем. И самое первое, чего мы не хотим реально взвесить, – не только что мы потеряли, но и что мы обрели. А ведь обрели тоже немало! Сегодня мы – поистине скверные хозяева обретённого. Вот три ярких случая нашей хозяйственной несостоятельности: дикое, варварское «освоение» рыбных запасов; слабая, финансово плохо обеспечиваемая научная работа; полное пренебрежение возможностями патриотической работы и туризма. И все три случая ясно говорят ни о чём другом, как о нашем удивительно нецивилизованном подходе к удивительному фактору наличия целого рукотворного моря.
Мы всерьёз не хотим думать ни о разумном использовании и приумножении рыбных запасов, ни о финансовом обеспечении академического Борка, ни о воспитательных патриотических возможностях, ни о богатейших возможностях большого туризма. Все эти темы вполне публично возникают здесь раз в четыре года – при очередных выборах в руководство муниципальных районов Приморья, очередные кандидаты в спасители Приморья страстно призывают к использованию этих значительных факторов, а становясь избранными, незамедлительно откладывают в сторону тексты своих предвыборных выступлений и забывают о них до следующих выборов.
И эта многолетняя печальная практика ясно показала, что надеяться на приморские муниципальные образования бесполезно: они все живут одним днём, фактически отрицая стратегические заботы и самую скромную геополитику своего уникального местоположения. Исключение составляет разве что Некоузский район за последние два года, но и его положение не многим лучше.
Комплексным решением многих проблем моря, таким «инструментом» разумной работы с ним явилось бы создание Национального парка. Об этом уже много лет хлопочет ярославская научная общественность, но к этому глухи большинство муниципальных образований Приморья. А без их активной позиции, без их большой инициативы региональная власть такое большое дело не начнёт.
«Северный край» уже не раз обращался к этой неподвижной реальности, и имели место серьёзные, едва ли не исчерпывающие публикации по этому вопросу. Но непримиримость большинства приморских муниципалов неодолима, а дорогое время и дорогие возможности с каждым годом тают.
Дело-то... сдвигается, но совсем не в ту сторону. Аншлаги с безапелляционными текстами «Внимание! Частная собст-
венность!» уже буквально усеяли берега моря. И здесь опять же велика вина муниципальных образований – они просто обязаны были своевременно зарезервировать лучшие ландшафты Приморья, спасти их от распродажи. Ведь речь шла не просто о сохранении в общенародном пользовании каких-то лесочков, речек и лужаек, а о сохранении культурного наследия. Но этот важнейший вопрос был полностью оставлен за гранью внимания муниципальных властей. Да и был ли он им понятен?
Что касается частичного осушения моря, то как говорить об этом, если даже на самых сухих и лучших местах мы бросили множество прекрасных, издавна обработанных земель, если вокруг нас на местах отличных лугов и пашен шумят молодые леса? Мы, по самому большому счёту, предали дело своих великих крестьянских предков, мученическим и святым трудом тысячи лет окультуривавших эти поля и луга.
Сегодня в России нет государственного подхода ни к сельскому хозяйству, ни к земле в целом. Она не нужна государству, сырьевому придатку Запада, пригревшемуся возле нефтяных и газовых труб. Ни вопросы села, ни вопросы земли, ни даже вопросы продовольственной независимости его, похоже, не волнуют. Кому в этих обстоятельствах нужна несчастная «подводная» землица? Никому, кроме прекраснодушных мечтателей.
Но! Сегодня процент нашей продовольственной зависимости от зарубежья уже превышает цифру сорок. А наука и практика чётко знают, что даже показатель в двадцать процентов уже является опасным для подлинной суверенности государства и весьма нежелателен. Но Россия с невозмутимой лихостью его превысила вдвое, а такое безнаказанно не проходит, и настанет час, когда «добрый» Запад безжалостно продиктует нам условия нашего дальнейшего бытия на нашей заброшенной, запущенной земле.
И потомки наши ухватятся за неё, одичалую, заросшую лесом, забитую кустарником, вымотанную сорняками и... залитую Рыбинским морем. И лес сведут, и кусты раскорчуют, и море убавят. Вспомнят о каждой сотке земли, могущей плодоносить. И, может быть, вспомнят и наши сегодняшние одинокие голоса в её защиту.
Владимир ГРЕЧУХИН, Мышкин 
Сергей МЕТЕЛИЦА