После панихиды, свершенной благочинным района отцом Михаилом, был траурный митинг. Прощальные слова памяти воину, погибшему за Отечество, говорили председатель совета ветеранов Петр Долотов, глава района Александр Чудайкин, военком Сергей Гурин, командир ярославского отряда «Поиск» Ольга Серенкова.
Рядовой Сафонов погиб в боях на Новгородской земле в первую фронтовую весну. С тех пор его останки лежали незахороненными там, где бойца настигла вражеская пуля. Отряд Серенковой «поднял» их в последней майской экспедиции. За все семнадцать лет беспримерной вахты памяти отряда из полутора тысяч погибших и незахороненных, это – первый наш земляк. К месту последнего упокоения провожали Сафонова колокольным звоном, троекратным залпом из табельного оружия под Гимн России, торжественным маршем курсантов с равнением на православный крест, ставший надгробием на могиле солдата..
В мае отряд «Поиск» раскопал 105 непогребенных останков тех, кто числится пропавшими без вести, чьи имена мы, видимо, уже не узнаем никогда.
– Маршрут уточняли по воспоминаниям ветеранов Волховского фронта, армейским картам, в том числе и немецким, – рассказывает командир отряда. – Там шли ожесточенные бои за овладение плацдармом на подступах к осажденному Ленинграду, в сырых лесах, на болотах. Наши стояли насмерть. Убитых закапывать часто было просто некому, похоронные команды в Красной армии появились только в 1943 году.
В последний день вахты памяти, 7 мая, когда часть отряда уже уехала домой, у поисковиков сломалась машина. Это было у деревни Васильевщина, что в Парфинском районе Новгородской области. На выезде из леса они вынуждены были ее чинить. Кто-то вооружился гаечными ключами и отвертками, остальные, чтобы не терять времени даром, ушли в поиск. Одним из них был Алексей Муратов.
– В отряд я пришел из туризма, – дополняет своего командира Алексей. – И вряд ли случайно: воевали два моих деда – один домой вернулся, а другой погиб. В «Поиске» я пять лет, так что сами понимаете, давно не новичок. Там под Васильевщиной, шагах в десяти от дороги вычислили немецкие позиции, расположенные на высотке. Если наши шли на прорыв, прикинули мы, то примерно с поляны, теперь сплошь заросшей. Оказались правы. Там и подняли с ребятами останки тринадцати бойцов. В тех «верховых», какие нас сейчас интересуют, я увидел медальон – эбонитовую капсулу, тщательно завинченную. Благодаря этому текст в ней сохранился на многие годы.
– Такие медальоны, – как объяснила Ольга Серенкова, – большая редкость. Среди красноармейцев было много людей не очень-то грамотных, и те бумажные скрутки «на крайний случай» часто заполнялись кое-как.
Из капсул, спиливая донца, некоторые находчивые куряки изготовляли мундштуки для махорки. На второй год войны ввели солдатские книжки. Но таковых поисковики не нашли ни одной – на воздухе бумага высыхает, превращаясь в труху.
После компьютерной расшифровки текста на скрутке, найденной Муратовым, прочли имя погибшего: Константин Никандрович Сафонов, 1904 года рождения, адрес семьи – деревня Ульково, Чернозаводский сельсовет, Некрасов-ский район Ярославской области. Через поисковую систему УВД установили, что в этом районе и сегодня Сафоновы чуть ли не самая распространенная фамилия.
Известили о находке администрацию. «Будем искать», – сразу сказал глава района. И говорят, первым отправился по адресам. В большой прибрежной деревне Ульково на Волге из родственников красноармейца Сафонова нашлась его племянница, 84-летняя Вера Ивановна Бардайкина (на снимке).
– Помните ли Константина Никандровича? – поинтересовались мы у Веры Ивановны, как только увидели ее на кладбище.
– Ну как же не помнить-то, – подхватила собеседница. – Он приходится моему отцу родным братом. На свадьбе у него гуляла, помню и проводы дяди Кости на фронт. Всего братьев у Сафоновых было трое. Моего отца в возрасте за пятьдесят на фронт не взяли. Он работал до самой победы на оборонном заводе в Ярославле. Дядю Васю на фронте тяжело ранили и после войны он прожил недолго. Дядя Костя стройный был, красивый, работящий, хоть в колхозе и не состоял. Слыл мастером на все руки. Он тоже работал где-то в Ярославле, не знаю, где. А в Улькове вели они с женой Анной Сергеевой собственное хозяйство. Дом их сгорел после войны. Дружная была пара, жаль, что детушками обзавестись не успели. Дядя Костя жену берег еще и потому, что была она хорошей портнихой, обшивала всех родственников. Сама же я никуда из Ульково не уезжала и кем только не работала – и в свинарнике, и в леспромхозе, и на болоте – торфушкой, тринадцать лет – техничкой в школе...
Вот и вернулся на землю своих предков, найдя в ней последний приют, красноармеец из Улькова. Каска и котелок, поднятые в майской экспедиции, перочинный нож Сафонова и сам медальон, сослуживший такую важную службу, приняты на вечное хранение в местный краеведческий музей.
По информации, полученной от Серенковой, в боях на Новгородчине погибло 800 тысяч бойцов и командиров Красной армии. Из них перезахоронено 50 тысяч. Остальные до сих пор считаются пропавшими без вести. В Некрасовском районе таковых теперь 4060, тех, чьи неотпетые души и в новом тысячелетии не знают покоя.
Юлиан НАДЕЖДИН