Плесень на книгах
Полистали рукописный альбом с биографией выдающегося земляка новосельцев – русского историка, узника Соловков Александра Заозерского. Текст иллюстрируют снимки его родового гнезда в селе Леонтьевском, где Александр Иванович жил и похоронен. Чтобы сделать такой альбом, пришлось нашей собеседнице одалживать у снохи – снимала ее «кодаком». пленка, проявка – все тоже из собственного кармана.
Дальше про те «лампочки» нам еще понятней стало. Годами филиал просит Большесельскую администрацию поставить обогреватель. Зимой тепло, нормально, а в межсезонье, весной и особенно осенью, в кирпичных стенах промозглый «дубак» – холодно, сыро. Бог с ним, постоянным бронхитом библиотекаря. Плесень на книгах – вот беда. Паршукова свою просьбу недавно повторила, обращаясь к новому главе администрации. Результат – ноль без палочки. Терпению конец наступает – придется самой раскошеливаться.
На комплектование фондов сельских библиотек постановлением губернатора было выделено в течение года из областного бюджета полтора миллиона рублей. Деньги дошли. Посмотрели мы стопку полученной намедни через центральную библиотеку округа литературы. Комплект примерно рублей на девятьсот и, главное, с точным прицелом собран. Ни при какой погоде не иметь бы Новому селу ни актуального сборника «Правовое положение несовершеннолетних в России», ни не менее злободневного переводного пособия «Как уберечь детей от наркотиков и алкоголя», ни тем более красивого и очень дорогого тома «Святые и чудотворцы» из серии «Краткий биографический словарь».
Дабы мы не подумали, что такие комплекты ее филиал каждую неделю получает, Лия Андреевна снова постаралась наше общение опустить на грешную землю нескончаемых собственных забот. У широких благотворительных жестов, напомнила она, есть одно коварное свойство. Они делают еще виднее унылую повседневность со всеми ее прорехами.
Фонды в Новосельском филиале – четырнадцать с половиной тысяч книг (пять тысяч – донельзя изношенный детский фонд). Постоянных читателей здесь человек триста, это каждый третий житель сельской территории. Цифры – средние, но вся пагуба в том, что даже лучшие из сельских библиотек безбожно отстают от жизни. Новой литературы на душу населения в Новом приходится от силы на десятку. Но и они «богачи» по сравнению с Борисоглебским МО, имеющим на это всего трояк, и с Некрасовским, где стоимость годового комплектования полтора рубля.
Нормативов нет, а разброс данных огромный. Из благополучных округов – Первомайский (11 рублей с копейками), Гаврилов-Ямский (12,6) и Мышкинский (20), где книжники неустанно хлопочут перед властями за читательские интересы. Но ведь при средней цене одного экземпляра около пятидесяти – шестидесяти рублей и мышкинцы имеют, смешно сказать, полкнижки на жителя.
Лия Андреевна рассказала: как-то она заговорила с одним чиновником о том, почему и сегодня библиотекари получают зарплату то и дело с опозданием, в последнюю очередь, после школьных учителей. Должностное лицо без лишних слов раз и навсегда растолковало собеседнице следующее. Если школьный учитель не придет на урок – беда, а если не придет на работу библиотекарь, большой беды в том он не усматривает.
Тут уж, согласитесь, ничего ни убавить, ни прибавить.
Счастье было так возможно
Как о днях недолгого счастья вспоминают сельские книжники годы действия мегапроекта фонда Дж. Сороса «Пушкинская библиотека» – так американскому филантропу угодно было отметить 200-летие нашего национального гения. Книги «на бедность» и тогда не давали. Для пилотного проекта в области у нас выбрали сто адресов.
Эксперты отдела прогнозирования областной библиотеки имени Н. А. Некрасова подошли к своей миссии всерьез. Их выбор пал на те села, где есть школа и клуб не на замке, где библиотекарь зарекомендовал себя человеком деятельным, а местная власть, если еще не успела проявить, то хотя бы ясно обозначила готовность продолжить благое начинание.
Вся программа стоила три миллиона долларов. В каждую посылку для глубинки были упакованы книги примерно тысяч на пять рублей – по курсу пятилетней давности сумма очень приличная. У Паршуковой та литература и сегодня стоит на самом видном месте – на полках под аншлагом «Детское справочное бюро». Спрос на энциклопедии и справочные серии («Что есть что?», «История России», «Сто великих», тома «Наглядного словаря») у ребят и учителей школы, что через дорогу, не убывает. На дом эти книги не выдаются. Один из двух столов «читального зала» – для школьников. Свободные места появляются тут разве что в летние каникулы.
Если представить себе мегапроект в виде лестницы, ведущей к светлому будущему сельской культуры, то продвижение по ней давалось тяжело. Уже на второй приступке посылки стали платными. Дальше доля нашего партнерского участия возрастала от 25 процентов к трем четвертям. Чтобы еще больше прояснить замысел, господин Сорос в какой-то момент заменил в названии фонда свое имя на слово «содействие».
Округ что-то находил, но денег все время не хватало. Филиалу приходилось просить их то у колхоза, то в лесничестве, то у «своего» депутата областной Думы Коряшкина.
Деньги давали от чистого сердца. Но цель-то у программы «Пушкинская библиотека» была какая? Попробовать добрым примером «пробудить от спячки» власти у нас дома, чтобы те считали поддержку библиотек не благотворительностью, а насущной заботой на каждый день. По тому, что слышали мы от Лии Андреевны хотя бы про те же лампочки, как было не понять, сколь далеко еще до пробуждения.
Пропала читальня
Взять да и закрыть сельскую библиотеку из-за того, что «денег нет» – такой грех себе на душу, наверное, ни один чиновник не возьмет. Учатся дети, грызут гранит науки селяне – заочники городских вузов. Да и самому чиновному люду без книжки, бывает, не обойтись. Аксиома: никакие интернеты и телеящики заменить ее не могут – только над книжкой не спеша поразмышлять можно.
К тому же что можно было закрыть, все уже позакрывали в начале реформ. Не стоит видеть в этом чьи-то злые козни. Так сельская культура прощалась с социализмом. Там, где библиотека была, а обслуживать некого, одни дачники, из двух делали одну, сохраняя фонды, только и всего. Обратному движению с разделом единых фондов не дадут «зеленого света» сами библиотекари: глубинка вовсю ими пользуется, там найдешь то, чего нет на местах.
Все же вряд ли разумно отмахиваться от мрачноватых предвидений по поводу грядущей «ликвидации библиотек на селе». Закон об основах местного самоуправления допускает как раздел единых фондов, так и объединение библиотек с домами культуры. Кое-кто успел сообразить, что на таком несложном маневре можно поэкономить, сокращая число «бюджетополучателей».
В Рыбинском МО новшество провели на ура. Два десятка филиалов попали под крышу культурно-досуговых центров. Департамент по культуре и спорту не видит недочетов, а тем более каких-то грядущих опасностей в такой консолидации сил. Некоторые главы округов вообще убеждены, что сельским книжникам хватит пребывать на отшибе, пусть в одной упряжке с клубом служат благородным целям политики «хлеба и зрелищ».
Говорят, что у объединенных библиотек с оргтехникой стало лучше, чем прежде. Пусть так. А вот член жюри конкурса сельских библиотек, заместитель директора Некрасовки Антонина Герасимова, посмотрев досуговые центры, не спешит разделить эйфорию тех, кто от такой новации в полном восторге. Теоретически почему бы не появиться некоему смелому реформатору, кто сперва распорядится единые фонды поделить, а затем их по частям объединить с клубами. Тогда сельские библиотеки в местах эксперимента днем с огнем искать надо будет.
Точного прогноза нет, потому что нет анализа. Одни догадки и предчувствия. Но жизнь, как всегда, сама подсказывает, что к чему. Некоузцы тоже пробовали подкорректировать список «бюджетополучателей», сократили его на пару единиц. Две библиотеки с год прожили по-новому. Получилось, что в лоб, что по лбу. Не стали они ни богаче, ни авторитетней в глазах местного сообщества. И посчитали за благо вернуться на круги своя.
И сказал тракторист-книгочей
Без общения библиотеки и так ведь не живут – они и без подобных превращений вроде клуба по интересам. Именно это и заставило когда-то выпускницу Угличского педучилища Лию Паршукову на его пороге переменить судьбу. Пошла не в школу, а в библиотеку. За общением. Ни разу потом в своем выборе не разочаровалась. Всячески упирается и сейчас, когда гиря
вот-вот дойдет до полу.
На три тысячи, со «стажевыми» и «сельскими» (25 процентов доплаты за работу в сельской местности), в деревне все-таки «со скрипом» жить можно. А тем более, если в хозяйстве есть корова, как у Паршуковых. Но не уходит Лия Андреевна и, наверное, будет нести свой крест до конца, и совсем не из-за того, что зарплата – гроши, да зато стабильная.
Понимает: в мире хищных страстей кому-то надо же ведь костьми ложиться за это неизменное предназначение библиотеки – давать людям открытый и бесплатный доступ к информации и знаниям.
Можно долго теоретизировать, убеждая самих себя, что без библиотеки селу ни туда ни сюда. Но лучше всего понимаешь это, перелистывая обыкновенную тетрадку, исписанную от корки до корки, – «книгу учета справок». Вот только самые последние. Студентка-заочница педуниверситета Виктория Судакова для курсовой работы просит помочь раскрыть значение слов «нитрон» и «экзон». Учительница Ирина Новикова хотела бы узнать поподробнее о драматурге Петрушевской. Больше всех справок – от школьников. Четвероклассника Колю Волочанинова интересуют «пословицы о добре». Семиклассница Веста Серегина просит подобрать литературу для реферата о крепостных художниках Аргуновых.
А вот специалисты сельского хозяйства не заказывают в последнее время почти ничего. Когда-то у библиотекаря была заведена картотека индивидуальной информации для них, с записями, что кого интересует. Как только нужная книга, статьи в газете или журнале появлялись, у специалиста раздавался телефонный звонок из библиотеки: мол, заходите, кое-что имеется.
Мягко, чтобы никого не задеть, хозяйка по поводу отсутствия заявок от агрономов и зоотехников шутит:
– Наверно, грамотные стали.
И уже всерьез добавляет:
– Было бы что, сама предложила. Нетрудно понять, почему надежды у них на меня никакой. У многих домашние библиотеки, предпочитают все необходимое иметь под рукой.
Расхаживая между стеллажами, поневоле вслушивался в наш разговор тракторист лесничества Степан Ковач. Двадцать лет он из своей деревни Приречной ездит сюда за книжками на рейсовом автобусе. Вот и сейчас двумя ладонями, как дорогую находку, держит книгу с неслабым названием «Кровавый террор». Не про историю в ней идет речь, это сборник документов, публикаций в прессе про деяния сегодняшних политэкстремистов.
– У телеэкрана толком не успеваешь ни о чем поразмыслить, – сказал Степан Федорович. – Не будет библиотеки, еще быстрей, чем теперь, побежит в города молодежь, опустеют последние деревни. Во многих из них новос-
ти до сих пор узнают по «сарафанному телефону»...
И совсем уж неожиданно вдохновенный оратор показал за окно, где прямо у стены стоит красавица лиственница. На ее верхушке хлопочут голуби, шумно воркуя. улыбнулся книгочей-тракторист: дескать, глядите, даже птицы не могут без библиотеки. Со времени постройки Дома культуры, где библиотека квартирует, то есть вот уже лет тридцать пять, голуби вьют гнезда где-то на чердаке под защитой лиственницы. А шум у них от того, что птенцы вывелись.
Юлиан НАДЕЖДИН.