Новый имидж Владимира Вольфовича

Уже после окончания первого дня работы форума лидер ЛДПР пообщался с ярослав­скими журналистами и активистами своей партии. Не знаю как остальные, но автор этих строк ожидал увидеть Владимира Вольфовича во всём блеске и громе греческого Зевса, коим мы привыкли наблюдать Жириновского во время его публичных выступлений. Однако...

Уж, право слово, неизвестно, что сыграло свою роль – усталость от дебатов на мировом форуме либо просто усталость, однако Владимир Вольфович выглядел не Зевсом, а, скорее, Сократом, изрекавшим свои истины.

Лейтмотивом его выступления стала мысль об изменении правил прохождения партий в Государственную Думу после выборов. По замыслу Жириновского, необходимо снизить процентные рамки, позволяющие счастливцам-партийцам оказаться в заветных креслах на Охотном Ряду, со всеми, как говорится, вытекающими последствиями. То есть следует уменьшить нижний порог прохождения до трёх процентов, верхний – до тридцати.

Владимир Вольфович пояснил, зачем это нужно сделать: мол, сейчас политический олимп заняла одна партия, которая монополизировала принятие решений по всем ключевым вопросам развития страны. Однако по демократическим законам следует это бремя ответственности разделить ещё с одной политической силой. Снижение процентной ставки (пардон за банковский термин) позволит сделать закрученнее интригу борьбы за власть. 

В качестве примера руководитель ЛДПР привёл ситуацию в Польше, где граждане до самого последнего момента не знают, кто победит в конечном итоге. Предсказуемость выборов, по его мнению, только вредит демократическим принципам. Кто разделит бремя власти с ныне правящей партией, сомнению не подвергалось. Журналисты (коим перед началом встречи настоятельно и неоднократно посоветовали отключить сотовые телефоны, ибо за подобную шалость можно было получить на свою голову фирменный скандал) благоразумно помалкивали, не упоминая главного антипода по борьбе – КПРФ.

Справедливости ради нужно заметить, что политический экстрим дорогие россияне уже проходили в 90-е годы. И они прекрасно помнят, что интрига – это ещё не гарантия качества (вспомним для примера всероссийскую разводку с генералом Александром Лебедем). Да и нашему народу приключений хватает в повседневной жизни. Ну что-то у нас должно быть предсказуемо!

Кроме этой идеи ЛДПР, высказанной спокойным тоном лектора по общим политическим вопросам, больше интриг не было. Владимир Вольфович ловко парировал откровенно провокационные вопросы нескольких журналистов, намекавших, что, мол, стоит ли обсуждать кризис на форуме с участием буржуев, причастных к созданию этого самого кризиса. Вместо этого порадовал историей про нового оппозиционера Леонида Гойзмана, рассказавшего про Россию неприличный анекдот о сумасшедшем доме: мол, кто сейчас виноват, что бывшие члены партии «Яблоко» за бортом? Только они сами. При этом бывшие члены партии «Яблоко», сидевшие в зале, внимали это с благодарностью.

В общем, вместо громов и молний собравшимся была прочитана лекция. Всё это позволило ярославским политологам пошептаться после неё в кулуарах, что стремление снизить трёхпроцентный барьер – это желание создать страховку для самих себя, а не борьба за какие-то там демократические идеалы по польскому варианту. Всё было достаточно грустно и наводило на мысль о вечном: вот и харизматичные лидеры, без которых политическая жизнь 90-х не была жизнью, потихоньку собираются на покой. 

И дело не только и не столько во Владимире Жириновском. На мировом форуме за одним столом секции «Государство как инструмент технологической модернизации» встретились два «заклятых друга»: Анатолий Чубайс и Геннадий Зюганов. И не просто поучаствовали без обоюдного кровопролития в общем обсуждении проблем, но даже обменялись вполне конструктивными мнениями. На что Анатолий Борисович в конце заседания заметил: «Значит, действительно что-то меняется в стране, если мы с Геннадием Андреевичем ведём дискуссию». 

Похоже, что это так. На политическую арену вышли не просто другие лидеры, изменились сами подходы в политике. Мы выросли? И как бы не скучалось по бешеным девяностым, постоянно существовать в анархистском Гуляй-Поле невозможно. Россия – не Палестина. Вот и Жиринов­ский стал другим. Даже на людях.